Выскочка из отморозков

драка и как вы оказались на работе у Беркута.

Борька, ободренный обещанием следователя выпустить невиновных, рассказал тому все как было. Следователь торопливо записывал, задавал вопросы по ходу. А когда Борис сказал ему, что в пакетах ничего особого не было, капитан невольно рассмеялся:

—

Вы кому эти байки рассказываете? Да тот ресторан — притон преступников! Знаете, сколько нашли при обыске героина? Больше двадцати килограммов! И вы, именно вы, разносили его заказчикам! Сам Беркут признал этот факт.

—

Но я о том не знал!

—

Сомневаюсь. За доставку пакета с обычными лекарствами вы не получали бы ничего. И сами это понимали. Разве я не прав? Охраняли нижний зал! От кого и зачем? Почему вам доверили больше? Знали жадность на деньги? За них вы способны на все!

—

Я не знал про наркоту! Мне велели доставить по адресу, отнес. И любой на моем месте поступил бы так. Я работал, а за работу везде платят. Беркут и его заправка — мое первое место. У других не вкалывал. Сравнивать не с кем, сколько давали, столько брал! Никто не работает за спасибо. И вы не откажетесь от получки. А значит, все одинаковы. И нечего меня доставать.

—

Но сами говорите, что заподозрили наркоту?

—

Андрей сказал. Я поверил. А на деле ни хрена не нашел. Полный прокол. За темнуху получили от шефа. Говорите, будто героин нашли? Но в нижний зал никому из нас не было доступа. Если впускали, то лишь когда там стояла тишь и в зале — никого, хоть шаром покати. Откуда мы могли знать? Я те два пакета наизнанку вывернул. И напрасно!

—

Плохо искали. В рукаве аппарата, измеряющего давление, и в поясе было шесть пакетиков героина.

—

Я их не увидел.

—

Они были хорошо запрятаны. Неопытному человеку не найти. В подвальном зале собирались поставщики. Вы знаете хоть одного? Можете описать внешность?

—

Я ни к кому не присматривался. Нам было запрещено соваться вниз.

—

Машину или номер можете назвать?

—

Нет. Они нас не касались.

—

Может, имя или кличку слышали?

—

Никогда. Эти люди как тени, их невозможно было увидеть в лицо и запомнить.

—

Они часто собирались в том зале?

—

Он был открыт каждый день. Но я не знаю, разные или одни и те же приходили туда.

—

Вы спрашивали о них у Беркута?

—

Спросил как-то. Он меня матом со всех сторон обложил и не велел смотреть в ту сторону. А чтоб поменьше спрашивал, так завалил работой, что перекурить не было времени. Я даже про жратву забывал. Едва хватало сил домой добраться. Я даже уйти хотел от Беркута! — сознался Борька.

—

Это был бы самый правильный шаг в вашей жизни, — грустно согласился следователь.

—

Ну в чем я виноват?

—

В распространении наркотиков!

—

Но я не знал!

—

„Это не освобождает вас от ответственности.

—

Меня подставили!

—

Вас никто не заставлял насильно работать на группу преступников! Вы получали большие деньги и могли предположить…

Борьку, испуганного, плачущего и трясущегося, вернули в камеру и следом за ним вызвали на допрос повара.

—

Я с этой шайкой-лейкой дел никаких не имел. Готовил холодные и горячие закуски. Кому? Мне все равно. Ни с кем особо не общался. А потом разговорился как-то с соседом, он из бывших крутарей, тот мне подрассказал о Беркуте! Ну, я иногда выхожу подышать воздухом. Кое-что приметил. Предупредил Борьку, чтоб смывался, пока не поздно, и себе стал искать другое место работы. Нелегко это в наше время. Ну а тут шеф вернулся из поездки, на всех наезжать стал, вызвал сначала Борьку, тот ему проболтался о нашем разговоре. Беркут вытащил из кухни меня, начал разборку, а тут ваши. Даже не знаю, кто вызвал.

—

Ваша жена, — тихо сказал следователь и добавил: — В отношении вас нам все понятно, кроме одного: как устроились к Беркуту, где с ним познакомились?

—

Через газету! Прочел объявление, мол, требуется повар с опытом и стажем в придорожный загородный ресторан. Оплата хорошая, Ну, мы и заявились вместе с женой. Обоих взяли. Платили нам не густо, но и не скудно. С Беркутом виделись крайне редко, общались и того меньше. У него к нам замечаний не было. Все шло тихо, нормально, и не стоило мне учить уму-разуму этого полудурка Борю. Не стоило лезть. Пусть бы пауки грызлись сами. В их делах нормальным людям не разобраться.

—

Я понимаю вас, Андрей! Но вы тогдашний, тот, кто пожалел Борьку, захотел вытащить парня из дерьма, — куда лучше и добрее, человечнее нынешнего — правильного, расчетливого, сожалеющего о добре, еще имеющемся в душе. О чем вы пожалели? Что не стали гадом? А зачем саданули Борьке в камере?

—

Каждый должен платить по счету за свои ошибки. И Борька не маленький. Уже становится мужиком. Девушка у него имеется. О серьезном думают. Нельзя же ему в отморозках жить все время. Ведь Беркут его за дурака и шестерку держал. Всерьез не воспринимал и в любое время мог подставить…

—

Ошибаетесь! Между Беркутом и лопоухим парнишкой нет ничего общего. Как ни глуп, а все ж впрямую его связь с бандой пока не установлена. Следствие только начато. Вам тоже придется немного потерпеть…

В камеру Андрей вернулся совсем другим. Он уже не кидался на Бориса, не материл его, помня, что милицию в ресторан вызвала жена. И хотя следователь не сказал этого в лоб, повар понял, что заведение Беркута находится под негласным, но постоянным наблюдением милиции. Уж слишком быстро приехали сотрудники на вызов.

Борис лежал на шконке, лицом к стене. Он перестал понимать этих людей — за что его матерят и колотят, ненавидят и грозят? Ничего хорошего не ждал от повара, а потому не отреагировал, когда тот вернулся в камеру. Но если Борька мог молчать часами, Андрей так не умел, не любил тишину и спросил:

—

Дрыхнешь?

—

Иди ты, — услышал обидчивое.

—

Меня скоро выпустят отсюда. Кое о чем поговорить надо.

—

Уже наговорил. Не о чем мне с тобой трепаться.

—

Между прочим, если б ты сразу меня послушал, теперь не канал бы на нарах!

—

Чего ж сам застрял здесь?

—

А мне бояться нечего. Не связан с Беркутом, как ты, по рукам и по рогам!

—

Ни хрена, развяжусь.

—

Если получится! Слышь, поверни жопу к стене, слушай, что скажу! — Подождал, пока Борька повернется. — Дави, мол, не знал, что относил, и про наркоту вообще не сек. Стой на том, как бы тебя ни сбивали с толку. Не верь следователю, ему лишь бы дело раскрутить, а тебе выскочить надо поскорее отсюда. Это главное, за что тебя могут сунуть под суд. И еще, нижний зал ты не видел и не знал о нем, охранял как продуктовый склад. Да и то никогда не находился там постоянно. Лишь изредка посматривал — не лезут ли туда бомжи. В основном ты заправлял емкости, сливал бензин, который