Выскочка из отморозков

яйцами ходить, так еще и дверь ремонтировал. Но с тех пор не ездим на бытовые вызовы, пусть сами алкаши разбираются.

—

А мы вчера на вызове были. Ребенка достали из мусоропровода, — сказал Илья.

—

Живого?

—

Какой там? Мертвый, конечно. Чуть больше года. Опросили жильцов подъезда, никто ничего не видел, как всегда. Десятками лет на одной площадке живут люди, а друг друга не знают и не общаются.

—

А ребенок чей? — не выдержал Борис.

—

Два дня искали, нашли мамашу, с девятого этажа она. Пьяная пошла выносить мусор с ребенком на руках. И выкинула все. Даже не спохватилась. Сказала, что матери звонила, узнавала, не забрала ли она сына. Сама

все

запамятовала, Когда в морге увидела — орала как сумасшедшая. Клялась, мол, больше в рот не возьмет.

—

А муж ее как?

—

Да у нее их полгорода. Теперь в следственном изоляторе сидит лярва!

—

Как думаете, будут ее судить? — спросил Борис.

—

Кто о том знает? Наше дело выполнено, дальше суд ' решать станет. Но я бы эту стерву до конца дней из зоны не выпустил, — помрачнел Илья и добавил: — Уж лучше в приют отдала бы!

—

Насмешил, Илюха! Да приют переполнен. Знаешь, сколько баб, родив, от детей отказываются?

—

Почему?

—

Растить тяжело. В основном рожают соплячки, кому врачи в аборте отказали. А куда ей, она сама зеленая, на ногах не стоит. Дома с дитем не примут, выгонят.

—

Но не сама по себе, кто-то ей сделал ребенка, он-то как? — удивился Борька.

—

Молча! Он еще сотне девок заделает детей. Что ж теперь всех растить станет? Да и глянь на них, этих родителей, — наркоманы и сифилитики, городская перхоть, их людьми нельзя назвать — сплошь дети подземелья. Скоро и тебе, Борис, предстоит их отлавливать. К празднику всегда город чистят от дерьма.

—

Не понял! А мне они зачем?

—

Да никому дерьмо не нужно. Но на неделю забьют ими все. больницы и камеры. А праздник пройдет — вытолкают взашей, чтоб голову не морочить. Теперь бродяг, проституток и наркоманов полно. Прокорми такую ораву?! Да еще место на нарах сыщи! Где набраться? В городе, помимо них, хватает воров и воришек, бандитов и киллеров. На этих камер мало, — хмурился Илья.

—

Нас на следующей неделе отправляют в изолятор на практику, на целых две недели! Пацаны хохочут, мол, конкретно в обезьяннике побываем. Там все, в натуре.

—

Наша группа после вас пойдет в зоопарк! Ох и наслышались мы про зверинец. Мой кореш Серега уже побывал, такое рассказал, аж шерсть на коленках дыбом встала.

Нас теперь ничем не удивишь! — отмахнулся Димка.

—

Как сказать! Я тоже не думал. А послушал, и жутко стало сразу.

—

Что же рассказал корефан?

—

В камерах друг на друга в карты играют. Кого проиграли, опетушат или уроют. И все тихо, никто не пикнет.

—

А охрана что? Слепая?

—

Кто ей скажет? Проигранный? Пока разберутся, если станут разбираться, вякнувшего уже уроют. Но с мучениями и глумлением.

—

Почему? — вылупился Борька, в ответ ребята громко хохотали:

—

Борис, такие вопросы не задавай. Хоть как-то помогать или что-то рассказать ментам считается западло. Их, когда узнают о связи с ментами, в живых не оставляют. Понял?

—

Дошло, — погрустнел Борис.

—

Не кисни. Работа у нас, конечно, не клевая. Многие прикипаться будут, наезжать, а при случае и булыжником по голове погладят…

—

Да и с пистолетом, а то и автоматом засаду устроят иль облаву сообразят, в квартиру вломятся. Мы о том не только наслышаны, а в похоронах участие принимали, всей школой провожали в последний путь…

—

Кончайте новичка пугать. У него небось полный дом родни, баба на печке ждет в родной деревухе, а вы до мокрых штанов довели человека, разве так можно? — ухмылялся Димка.

—

Пусть заранее знает, на что идет. Потом обратный ход не даст. Мы еще не менты, только легашата, а уже хлебнули всего. Считай, каждый второй из группы, побывавший на практике, имеет ножевые и огнестрельные ранения. А спросить бы, за что? Ведь вот двоих поймали, ворюги махровые! Стреляли в наших потому, что те участвовали в облаве…

—

А они живы? — спросил Борис.

—

Кто?

—

Курсанты.

—

В прошлом году троих схоронили. Наркоманы убили… Поймали. Но ребят не вернешь, обидно. Толковые были пацаны.

—

Еще недавно за убийство работника милиции расстрел давали, а теперь — срок.

—

Ребят, я все хочу спросить, в нашей школе девки учатся или нет? — поинтересовался Борис.

—

Ну, ты крутой пацан! Не успел порог перешагнуть, уже о девках заговорил. Молодец! Не теряешься!

—

Да этого весь верхний этаж! Как грязи! Не пойму, зачем их взяли сюда? Не бабье это дело — работа в ментовке!

—

морщился Илья.

—

Короче, оглядись, оцени, подумай. Неделя в запасе у тебя есть. Но не больше, — предупредил Антон.

—

А завтра у нас дискотека, своя, в красном уголке. Вот там и познакомишься с нашими ментовками. Не захочешь с ними, городскую приволокешь, если успеешь познакомиться.

—

Снюхаться нет проблем. Затащить в общагу нереально, — погрустнел Димка.

—

Да ты что? — не поверил Антон.

—

Из пяти моих метелок ни одна не согласилась прийти сюда на дискотеку! — сознался Димка.

—

Почему?

—

Наверное, за людей не считают.

—

Тогда не встречались бы…

—

Да, кто их знает теперь!

—

.Интересно, что Борису поручат для начала? — скорчил Илья любопытную рожу.

—

Я думаю, ватагу сопляков повесят на него!

—

Нет! С его могучими задатками поручат свору путанок! Чтоб он к празднику сделал из них тружениц города!

—

рассмеялся Илья.

—

Зачем они мне? — возмутился Борька, словно путанки уже ожидали его за