докармливать, как уберечь от болезней.
Мальчишки в свинарнике никогда не шалили. Знали, здесь работа, и вели себя совсем иначе, чем дома, где еще можно было побегать в детстве, хоть ненадолго вернуться в сказку.
Нет, их никто не заставлял идти на работу. Их воспитывали так, что ребятня не мыслила себя без нее. А потому каждый хорошо знал свои обязанности и никогда никто от них не отлынивал.
Лишь поначалу Федотовы-старшие проверяли работу младших. Потом отпала необходимость в контроле. И вымотавшись к вечеру до изнеможенья, семья возвращалась домой. Сын Василий редко и неохотно забирал детей от родителей. Без них меньше забот и мороки, можно было отдохнуть. И сыновья со временем совсем отвыкли от своего дома, привыкли к бабке с дедом, признав их самыми родными, поверили и убедились, что они их любят больше чем родители, уже и не хотели идти к отцу с матерью.
Ольга Никитична была хорошей хозяйкой. И не глядя на то, что времени всегда было в обрез, постоянно готовила внукам что-нибудь вкусное. То пирог испечет с вареньем, то запеканку приготовит. А то блины с медом выставит на середину стола. Целая гора блинов, когда только успела женщина?
Внуков бабка любила и мечтала, чтоб их доля была светлее, чем у родителей.
Ведь вот совсем недавно, кажется, только вчера,
сидели за этим столом Катя с Васей. Сын был старше на целых восемь лет. Он сам вынянчил сестру. Даже пеленки ее стирал, а потому рано приучил ее проситься на горшок. Сын терпеть не мог свиней. Еще пятилетним укусила его свиноматка за ногу. Да так, что два месяца болел пацан. С тех пор возненавидел свиней и в своем хозяйстве никогда их не держал, не пошел работать свинарем, когда подрос. Хотя ленивым никогда не был. Но, хоть и любила его Никитична больше чем дочку, всегда подмечала гнильцу в его натуре. А и как не увидишь жадность и зависть, злопамятство Васьки. Случалось, купят конфет обоим, сын лишь одну даст сестре, остальные съест сам, а какие сразу не одолевал, прятал под подушку. Он с четырех лет заставлял Катьку помогать по дому. Она мыла полы, посуду, убирала со стола, потом и в сарае, в огороде помогала. В семь лет мать поставила ее к печке, учила готовить на всю семью, а там и стирать заставили. Куда деваться, если у матери хронически не хватало времени.
Ольге Никитичне не на что было обижаться. Почти сразу после окончания школы ее взяли на работу секретарем сельсовета. Оценили люди по достоинству серьезную девушку, умевшую убедить, знавшую каждого человека в своей деревне, она умела подсказать и помочь, никого не обидела без причины, ей верили.
Это она сумела собрать вокруг себя парней и девчат, какие помогали родителям ребят, служивших в армии заготовить сено и дрова на зиму, вовремя убрать картошку с огородов, приводили в порядок дома и дворы, чтоб не чувствовали себя одинокими и брошенными родители солдат. Не оставляла она без внимания и заботы деревенских стариков. Никогда не проходила, не поздоровавшись, спрашивала о здоровье, о нуждах. Глядишь, на другой день уже улыбаются старики, сено со двора перекинуто на чердак, дрова поколоты и сложены в аккуратную поленницу, у других починена крыша, отремонтированы полы в доме, заменены рассохшиеся двери, рамы.
В отличие от других, в этой деревне всегда следили за дорогами, а потому ходили даже по потемкам, не спотыкаясь и не падая. Тут все избы были побелены, ни один забор не валился. И люди между собой ругались редко. Ни воровства, ни драк не знала деревня. По вечерам соловьиные трели сплетались с песнями молодых. Кто сказал, что легко жили люди, тот неправ. Ольге Никитичне тогда казалось, что в ее деревне работать умели все. Может, потому не уезжали из деревни люди, умели дружить, уважать, родниться без выгоды. Здесь старики отличались мудростью, а молодые трудолюбием. Здесь уважали праздники, но не праздность. А сколько детей появлялось на свет каждый год! Все были любимыми, всем хватало тепла, заботы и хлеба. Люди считались друг с другом, потому не ходило меж ними зло черной кошкой от двора к двору. Жили, не прячась, не вешая на двери домов амбарные замки. Здесь помогали друг другу зачастую без просьб. Тут в каждом доме цвели цветы и смеялись дети.
Много, ох как много сил и тепла вложила Ольга в жизнь своей деревни, оберегая ее покой и тишину. Она любила свою деревню, каждого человека в ней, и не думала о городе.
Многие ребята вздыхали по ней, предлагали руку, звали замуж, объяснялись в любви. Но она выбрала Силантия.
Ох, и удивились люди, узнав о том. Ведь предлагался ей в мужья красавец парень, комбайнер Павел Он зарабатывал лучше всех, имел большой, крепкий дом, хорошее хозяйство. Но главное, у него была большая и дружная родня. Но отказала ему Ольга. И вышла замуж за человека неприметного, тихого, с обычной внешностью. Он работал свинарем.
— Что она нашла в нем особого? Сама как цветок, глаз не отведешь, а выбрала замухрышку. Он из своего свинарника только на великие праздники выходит. Его нарядным только на Пасху встретишь! — удивлялись старики.
— Зато пьяным никогда не видели! — осекали старухи.
— Куда ему пить? Свались он на работе, свиньи мигом сожрут.
— Да будет вам судачить. Сердце девки — сплошная загадка, его умом не постичь.
— Моему внуку, наипервейшему жениху отказала, лучшему гармонисту! Так он кузнец! Вся деревня на нем держится. Все, что захочет, смастерит в тот же час. Он цельный год под Ольгиными окнами песни пел. А она отворотилась. Нашла прынца, с говна выковырнула,— обиженно шамкала старуха.
— Не серчай бабка! Не заходись! Мой механиком в мехпарке работает. Не хуже твоего мальца. А тоже отказала девка.
— А моим обоим сказала, как отрубила, мол, друзьями моими навсегда останетесь. Но не больше...
— Нешто правда за Силантия согласилась? — сомневались старики, не верили.
Ольга не прислушивалась к этим разговорам, для себя решила все сама.
И она не сразу обратила внимание на неприметного парня, хотя видела его частенько. То возле дома порядок наводил, то у свинарника ковырялся. Как-то окликнул ее и попросил о свинарнике, дескать, ремонт давно нужен, иначе завалится крыша на голову. Ладно, его придавит, урон невелик, а вот поросят жалко будет.
Ольга вошла в свинарник и удивилась порядку. Все загоны, проходы тщательно вычищены, подметены. Свиньи и те почищены, сам свинарник проветренный, сухой.
— Ну и молодчина! Настоящий хозяин! — похвалила Силантия Ольга и помогла с ремонтом, поговорила с председателем колхоза. Тот дал материалы, а свои же деревенские ребята не только крышу свинарника привели в порядок, а и стены прошпаклевали и обмазали, навесили новые двери. Отремонтировали окна, даже полы в свинарнике заменили.
Когда Ольга пришла посмотреть, как отремонтировали ферму, Силантий в благодарностях рассыпался. Хвалил ребят, что справились хорошо и быстро. Силантий позвал девушку в бытовку, показал, что теперь комбикорм не намокнет, крыша не протекает. А Ольга приметила, что и здесь хозяйская рука поработала. В углу стол накрыт чистой клеенкой, здесь и рукомойник, и полотенце, даже зеркало имелось.
— Да у тебя, как у доброй хозяйки! — похвалила свинаря.
— Человек всегда должен себя уважать и на работе, и дома,— ответил ей.
Понемногу они разговорились. И вот тут узнала, как живется свинарю, какой никогда ни о чем не просил, ни с чем не обращался.
— Три года минуло, как мамку парализовало. В бригаде полеводов она работала. Простыла. А тут еще в семье не повезло. Отец от нас отказался. Он никогда в деревне не жил, в городе работал. Все обещал жилья добиться для семьи. Но, видно, не получилось или устал он. Нашел другую женщину. У ней свой дом. Ни о чем заботиться не надо. С ней он решил остаться насовсем. Так и написал. А и ладно, мы от него уже отвыкли. Сами живем как могем...
Ольга выхлопотала путевку в санаторий для матери свинаря. Два месяца лечилась грязями женщина. Вернулась на своих ногах, а не на носилках, как уезжала в Пятигорск. А вскоре ушла от полеводов, стала помогать сыну на свинарнике.
Еще с полгода присматривались друг к другу Силантий и Ольга. А на праздник святой Троицы все само собою получилось. Вышли за деревню все парни и девчата, песни пели. А Силантий насмелился, сплел пушистый венок из кленовых листьев, подошел к девушке и надел ей тот венок на голову. Она не вернула,
