тишину любит! А девки заголосят? Скотина взвоет сголодавшись? Куда побегит? Жену бывшую облаял! И тут только про свои желанья! Про твои не спросил. Ничего не обещается! У! Ирод! — осерчала Варвара и велела: — Закинь про этого обормота! Не годится он нам в избу!
Стешка вскрыла второе письмо:
«Здравствуйте! Ознакомился с вашим объявленьем в газете. Вряд ли у вас найдутся желающие, потому рискну предложить себя.
Мне сорок лет. Образование среднее. Рост хороший. Худощав. Профессий много. Умею все, что нужно. Был женат. Имею двоих детей. Старший сын — в армии. Дочь — в техникуме. С женой разведен. Но пока уйти некуда, живем в одной квартире. В деревне я никогда не жил. И не имею о ней представления. Но думаю, что приживусь, освою все. Я токарь и фрезеровщик, слесарь по ремонту электровозов. Работал на военном заводе. Думаю, в деревне справлюсь. Если вы такая, какой я представляю себе, сообщите свой адрес, Я не промедлю. Антон».
— Это уже получше. Но где сыщем паровоз. И кто его под сорок лет к хозяйству приноравливать станет? Иль я буду учить его косить сено, запрягать кобылу? Не-ет, Стешка, видать, и это не для нас. Путине все при деле, при семьях. Они не ищут приключеньев. А всякая шелупень и нам не нужна!
— Погоди, мам! Это еще только начало. Не спеши! Будет и над нашей крышей солнце! — успокоила Стешка Варвару. А на ночь еще раз перечитала письмо художника. Чем-то оно запало в душу. «Не бросовый мужичонка, культурный человек появился, — вздохнула томно. — Эх, если бы не эти заботы со свиньями, огородами, с дровами! Была б женой культурного человека — художника! Хоть бы раз увидеть его! Пройтись с ним под руку по Дубровинке. Все бабы от зависти хвосты б пообмочили. Перестали б ревновать к своим вонючим козлам! — думает Стешка, вытирая невольные слезы. Вспомнилось, как попросила деревенского шофера Степку подвезти ей комбикорм. Пообещала бутылку поставить. Тот и спросил:
— А натурой можешь расплатиться?
Стешка шутя ответила, что за ценой не постоит.
А на следующий день жена шофера чуть глаза не выцарапала в магазине. Кто-то передал ей услышанное. Стешка едва вырвалась от брюхатой бабы, оравшей истошно на всю деревню. Она материлась так, что мужики краснели. Никто не вступился. Бабы, смеясь, показывали пальцем. Срамили. Мол, мало тебе двоих выблядков, третьим вздумала обзавестись?
— Чего хнычешь? — подошла Варвара неслышно.
— Эх, мамка! А вдруг больше никого не будет? Вот и довыбираемся мы с тобой! Культурные люди на дороге не валяются. Вон! С двумя детьми, засранец! А что написал? Мол, желающих у нас не будет. То ли дело — художник! Картину нарисует, продаст и живет. Не хуже нас. Чего это мы ковыряемся? Как мухи в говне! Ну разреши мне с ним увидеться! Коли что не так, откажем ему. Ну а вдруг он подходящий, хороший человек?
— Бог с тобой. Коль больше ждать не хочешь, зови этого! Только враз в койку не подпущай! — глянула строго. Стешка от этого взгляда густо покраснела.
— Ну что ты, мам? За кого считаешь? — обиделась деланно. И, одевшись, пошла в деревню, на почту, позвонить по указанному телефону.
Художник оказался дома. Он искренне обрадовался звонку, предложил встречу.
— Может, вы к нам приедете? — оробела Стешка.
— С радостью! — записал адрес.
И пообещал появиться в ближайшее время.
Стешка летела домой как на крыльях. Сердце от радости готово было выскочить наружу и бежать впереди.
— Ну что? Поговорила? — встретила Варвара дочку у дверей.
— Ой, мама! Какой человек! Ты не представляешь! Воспитанный, вежливый! А какой голос! Бархатный баритон! Я не могу! Он даже спросил, что любят дочки? О таком родной отец не знал! — горело лицо ярким румянцем.
— Может, впрямь подвезет? В городе станете жить. Как люди! А я с внучками. Сама с ними управлюсь! Подращу, покуда силы имею! — улыбалась Варвара тихо. Ей так хотелось устроить судьбу дочери, что о самой себе не хотелось вспоминать.
Всю ночь женщины приводили дом в порядок. Обмели паутину, помыли окна и полы, побелили печь. На окнах занавески вышитые повесили. На столе скатерть белее снега. Даже в сарае, во дворе все под метелку выметено. В доме тепло. Вкусно пахнет пирогами с грибами, яблоками, малиной. Девчонки, притихнув, ждут важного гостя. Таращатся в окна, прилипнув к ним с самого раннего утра.
— А он нам конфетов принесет? — спросила Ленка старшую Любку.
— Не знаю. Он же не к нам, к мамке с бабкой приедет. Мы еще маленькие.
— Зачем он им?
— Заместо дяди Коли. Станет в доме работать, — ответила Любка.
— Значит, надолго он к нам. А где спать станет? Опять в нашей комнате? Или на печку его засунет бабка?
— Может, и на печку. Только тяжко к чужому опять привыкать. И когда мамка своего папку сыщет. Чтоб уж насовсем! — говорила Любка, прильнув носом к стеклу.
— А зачем нам чужой дядька, если он все равно уйдет?
— Пока уйдет, много чего поможет. Так бабка сказывала. Она и нынче Миколая помнит. Все жалеет, что убежал от нас!
— Зачем он ушел?
— Наверно, к другой тетке. Мамка говорит, все мужики такие. Их не понять…
— И этот, новый, тож сбегит?
— Почем знаю? Мне лучше, чтоб он вовсе не приходил. Тогда все пироги — наши!
— Ой! Глянь, Любка! Какой-то дяхон прется в ворота! Морда, как у нашей кобылы — агромадная! — указала Ленка в окно и побежала оповестить бабку. В это время в дверь постучали. Стешка кинулась открывать. Из коридора послышалось:
— Еле отыскал вас! Ну, здравствуйте! Вы и будете Стеша?
Ввела мать в дом запорошенного снегом человека. Он переступил порог, огляделся. Улыбнулся приветливо:
— А я к вам! Принимаете? — оглядел девчонок, Варвару.
— Входите! Не стесняйтесь! — предложила Варвара человеку, уже снявшему пальто и шапку. Он подал ей для знакомства мягкую, теплую ладонь. Назвал себя Александром.
Потом открыл сумку, достал из нее две коробки конфет. Отдал девчонкам:
— А это вам! -
Любка с Ленкой враз убежали в другую комнату. Есть конфеты куда лучше, чем слушать скучные разговоры взрослых.
Варвара суетилась у печки, внимательно прислушивалась к разговору в зале. Из-за занавески ей было слышно каждое слово. И баба старалась ничего не упустить.
— Я, видите ли, Стеша, из невезучих. Я имею в виду личную жизнь. Мои картины еще недавно пользовались спросом. Но вот теперь берут плохо. И жить стало тяжело. Вероятно, придется сменить тематику. Либо набираться новых впечатлений. Для этого необходима перемена обстановки, новые встречи, общенья… Короче — сюжетное обновленье! Чтобы новые работы соответствовали духу времени. Как вы считаете?
— Мне трудно говорить. Я далека от искусства. И заботы мои совсем другие. Грубые и насущные. Они в любом времени одинаковы. Как прокормить семью, как выжить нынче и завтра? Скучно и трудно живем, — призналась Стешка, добавив с грустью: — Мы сюжеты не ищем. Все темы как на ладони. Только успевай поворачиваться!
— Сплошная проза, говорите? Но ведь без нее не бывает сказки. Недаром именно в деревнях вырастают талантливые люди. Им, как я слышал, сама природа помогала. Вот я пока шел к вам из деревни, увидел сказочный пейзаж. Он прямо просится на полотно. Я еле удержался, чтобы не взяться за кисть прямо там — на месте!
— Значит, уже не зря приехали! — вздохнула Стешка.
