Кому такое в радость? С чего это соседку заподозрили? В чем? Ведь живет тихо, никому не мешает.
— А с кем она была в ресторане? — поинтересовался Вадим Соколов.
— Со знакомым из Риги. Представительный, обходительный мужчина. Руки целовать не разучился. Он на своей машине к ней прикатил. Аж из Прибалтики! Богатый! Машина у него импортная. И в ресторане, как соседка говорила, не скупился. Все ей про чувства намекал. Мол, всяк день вас вспоминаю. И забыть не могу. Такой не мог устроить пакость. Уж очень приличный человек.
— Он у нее ночевал?
— Ни в коем разе! Он просто навестил ее. Как приятельницу. Меж ними ничего не было. Он семейный. Не кобель, — уточнила женщина.
— Он проводил ее после ресторана?
— До двери. В квартиру не зашел.
— Он обещал прийти еще?
— Нет, он уезжал домой рано утром.
— А где остановился, не сказал?
— Говорил, что у знакомых.
— А номер его машины помните?
Женщина назвала…
Ни прокурор, ни начальник милиции не подтвердили своего разрешения на проведение обыска у Поповой.
Но пожилой генерал понял сразу, кто побывал в квартире Поповой, и, включив селектор, связывающий со всеми постами и участками, потребовал, чтобы братья Быковы либо все, кто их увидит, передали им — немедленно явиться к нему в кабинет.
Между тем по городу поползли новые слухи о Быковых.
— Слышали? Быковы в подвале подростков поймали. Те курили втихаря от родителей. Девки и ребята. Они пацанов вышибли вон, а девчонок изнасиловали. Всех до единой!
— Не бреши, Федосеевна! Нынешние девчонки сами кого хочешь оттянут. И легавых тоже. Разве путевые курят? Только испорченные шлюхи!
— Чего напраслину несешь? Не все нынче такие! Зачем Быковых покрываешь? Матери тех девок в суде плакали! Сама видела! Испозорили, осквернили детей ироды проклятые!
А на другой день и того не легче:
— Во! Змеи эти Быковы! Приехал к ним знакомый из Прибалтики. Погостить хотел. А они его убили. За деньги! И машину забрали. И самого закопали где-то. Вся милиция труп разыскивает. А эти гады скрылись куда-то. Нету их нигде. Убийцы! Кровососы треклятые! Чтобы под их ногами земля горела!
— А кто видел, что убили?
— Ну как? К ним приехал, ночевал у Кешки. А домой не воротился, и машины его нет. По трассе ни одной аварии. Куда делся человек? Где его искать? Где его машина? Не мог же раствориться во мраке! И Быковы, знамо дело, неспроста удрали из города. Знаем мы их. Кокнули мужика. Теперь прячутся.
— Сколь кувшин по воду ни ходит, конец ему едино будет! Голову потеряет! — заметил пожилой человек и добавил: — Убивцев сам Бог накажет! От него и под землей никуда не денутся. Взыщет с лиходеев.
— Жаль вот человека. Загробили изверги ни за что! Ну да сыщут убивцев. Двое легавых — не иголка в стогу сена.
… Милиция и впрямь сбилась с ног, разыскивая Быковых. О них справлялись и искали везде.
Вернувшись утром с детьми от матери, Тоська не удивилась отсутствию Кешки. Сочла, что ушел на работу. И, открыв окно, решила проветрить квартиру от стойких запахов табака и спиртного. Пока убирала в квартире, о Кешке не думала. Но внезапно зазвонил телефон:
— Иннокентий дома? Из управления беспокоят.
— Нет, конечно. Он всегда в это время на работе, — ответила, растерявшись.
— Нигде его найти не можем.
— Значит, у брата.
— Туда уже звонили. Если появится, передайте, чтобы немедленно явились к начальнику, оба.
— А что случилось?
— Этого я не знаю! Передаю поручение руководства. Вы не забудете?
— Нет-нет, — поспешила заверить Тоська. Предчувствие беды сковало женщину: «Разыскивают обоих? Их нет нигде? А куда делись? Что натворили? От кого прячутся?» — и попросила нижнюю соседку, Варвару, подняться с картами: — Кинь на меня.
— Да на тебе лица нет! Что стряслось?
— Сама не знаю. Кешку с Димкой ищут на работе. А их нигде нет. И дома тоже…
— Погоди… Не реви загодя! Дай гляну! — разложила карты и ахнула.
— Ну что там? — подошла Тоська поближе.
— Крепись, девонька! Больше мне сказать нечего. Ради малышни твоей держись. Им ты нужна всегда. Поняла меня? Коль родила — перед Богом за них в ответе. Они — твоя жизнь и радость. В них твоя судьба, — погладила дрожащие руки.
— А что с Кешкой? — спросила Тоська тихо.
— Нынче говорить о нем не стану. Одно тебе скажу — не жди его.
— Как? Почему? А дети?
— Вырастишь! Я своего растила сама. Да сколько баб сами на ноги детву поднимают? И поверь, вырастают не хуже, да еще и лучше, трудягами и сердечными, непьющими людьми. Ну скажи, что твой Кешка для детей сделал? В свет пустил! А дальше? Он помогал тебе их воспитывать? Или тебя жалел? Не было такого! Так о ком переживаешь, бабонька? Оглянись вокруг. Ведь жизнь не кончилась. О детях и себе подумай. Хватит о нем! Не стоит думок и слез твоих. Побереги себя, лапочка! Ты же такая хорошая! Крепись! Уж и так на судьбу твою горькая доля выпала! — сложила карты и ушла к себе. А Тоська до глубокой ночи не ложилась спать. Все ждала. А вдруг придет, тихо откроет дверь своим ключом. Все будет, как и прежде.
Но ни ночью, ни утром Кешка не пришел. Не позвонил. И Тоське стало страшно. Она позвонила жене Димки. Та тоже ответила, что муж дома не ночевал. И целый день не приходил. Мол, свекрухе звонила. Та обругала. Сказала, что от хороших жен мужья не уходят к любовницам. Не ее сыновей винить надо, а к самим себе присмотреться. Женщины в свете не перевелись. И ты не единственная.
— Короче, выставила меня дурой. Сказала, что ее сыновья из дому не убегали от нее, от матери. А от плохих жен — так и удивляться нечему Я не пастух им. Я — мать! И нечего ко мне звонить! Так-то вот и поговорила со свекрухой, черт бы ее побрал вместе с ее выродками. Надеюсь, опять в притоне бухают! Им не впервой! Я уже все тряпки собрала его. Когда появится, закину на загривок! И самого под жопу коленом! Пусть катится к своей мамочке! Нам он больше не нужен! Негодяй, кобель и пьяница! И твой пес такой же! — бросила трубку, как будто Тоська была виновата во всем.
Женщина выглядывала в окно. А может, появится? В притоне не задержится. Все равно домой вернется, — успокаивает себя баба, не поверив, что Кешку никогда не дождаться.
Через два дня позвонила в Зеленый Ров своим. Мать велела к ней собираться. Услышав о Кешке, что снова запропастился, сказала, темнея лицом;
— Допрыгался, гад! Туда ему дорога! Не о ком реветь и душу рвать. Чего сопли распустила? Сколько срама набрались из-за него. Тебе мало? Зато с нас достаточно! Поехали домой! А эту гниду из сердца выковырни!
В тот же день Тоська приехала в Зеленый Ров. Мать с отцом даже не говорили о Кешке. Сами взялись растить детей. Тоська только ночью вспомнила, что ее Кешка не объявился: то ли другую нашел, то ли сбежал навсегда, решив выкинуть из сердца или из души всех разом.
Ни свекровь, ни невестка не навестили Тоську. Может, отказались от нее, а может, нечего было им сказать. А рвать душу лишний раз не хотелось.
Савва тем временем не бездействовал и от сплетен и слухов перешел к действиям.
Он единственный из горожан видел, как машина Маркова остановилась у дома Поповых. Видел, как рижанин вошел в подъезд. Приметил стоявшую неподалеку машину Кешки. Быковы не знали, что за ними
