самого себя', 'кто не работает — тот не ест'. Пророки утвердили веру в Бога, поддерживающего справедливость, и люди стали отождествлять справедливость с богами — богами небесными и земными.
Пришествие Справедливости было вместе с тем пришествием Земного Бога — монарха или царя. Бог охранял справедливость на небе, царь — на земле. Наследники великого пророка и революционера Энметены стали царями, следившими, 'чтобы сироте и вдове сильный человек ничего не причинил'. Царя звали 'великим человеком', 'лугалем', и первоначально лугалями становились жрецы, энси, которым на время войны вручалась военная диктатура вместе с титулом 'великого человека'. Когда война стала постоянной и всеобщей, лугаль превратился в царя; монархия вышла к народу, обутая в солдатские сапоги. Война определяла всю жизнь общества — и монархам пришлось брать на себя управление хозяйством храма, а затем регулировать жизнь частных хозяйств. Цари завели чиновников-писцов, проводивших переписи людей, земли и хлебных запасов; чиновники следили за работой на полях и собирали налоги.
В прежние времена суд вершила знать по своей прихоти — цари дали народу законы, вырезанные на камне. 'Тогда-то, меня, Хаммурапи, назвали по имени, — гласит вступление к законам царя Хаммурапи, — дабы справедливость в стране была установлена, дабы погубить беззаконных и злых, дабы сильный не притеснял слабого, дабы плоть людей была удовлетворена…' Отныне царь стал 'живым законом', хранителем справедливости.
Около 2315 года царь города Аккада Саргон после кровопролитной войны объединил Двуречье и провозгласил себя 'Лугалем Страны'. По легенде, Саргон был сыном водоноса, и изображения рисуют его как простого воина во главе крестьян-ополченцев. Саргон прославился своими победами, его звали 'царем битв', он завоевал земли 'от Верхнего до Нижнего моря' и достиг 'Страны захода солнца'. Саргону и его сыну Римушу приходилось бороться с мятежами нежелавшей расставаться с властью городской знати, 'сильных людей'. В этой борьбе цари впервые прибегли к репрессиям: '5600 сильных мужей были выведены на истребление или заключены в лагеря'. Истребив 'сильных', внук Саргона Нарам-Суэн (2236-2000) провозгласил себя богом; он надел двурогую корону богов, и писцы ставили перед его именем знак бога. Бог-царь стал мужем богини Иштар и в каждый праздник Нового года на глазах ликующей толпы поднимался на вершину зиккурата, чтобы вступить с богиней в священный брак.
Саргон Великий и его наследники создали Империю — мощное государство, основанное на царской власти, государственном регулировании и справедливости. Символом этого государства был бритоголовый чиновник-писец в льняной юбке, с висящей на груди печатью. Сидя на циновке во дворе храма, писцы отмечали на глиняных табличках количество сданного рабочими отрядами зерна, площадь убранных полей, выдачу пайков. Крестьяне, имевшие свою землю, отчитывались перед писцами в уплате налогов и отработке повинностей. С тех пор, как царь объявил себя богом, жрецы тоже стали чиновниками; их задачей было восхвалять царя, служить богам и оказывать поддержку бедным. Абсолютная власть царя, государственное регулирование, социальное обеспечение и вместе с тем всеобщая бедность — все эти хорошо знакомые нам черты говорят, что основанная Саргоном Великим Империя была
ИМПЕРИЯ И ВАРВАРЫ
В руины обратятся города,
'Черноголовые' в своих домах погибнут,
Не обработает поля мотыгой пахарь,
И в степь стада не выведет пастух.
К югу от долины Двуречья простиралась выжженная солнцем Аравийская степь, а к северу — горы Ирана. В степи и в горах было нельзя сеять хлеб, поэтому там всегда царил голод, и жившие там пастухи хранили суровые обычаи древних охотников. Они были столь же выносливы, агрессивны и столь же привычны к войне, как охотники Каменного Века. Гонимые голодом пастушеские племена часто вторгались в Двуречье; иногда захватывали какой-нибудь город, иногда селились на свободных землях. Племена Аравии были семитами, предками евреев и арабов; на Иранском нагорье жили кутии, жестокое и воинственное племя, «не знавшее божественных законов».
В то время как жители гор и степей из поколения в поколение проходили жестокий отбор на выносливость, привыкали есть сырое мясо и пить кровь поверженных врагов, земледельцы со времен Золотого Века утратили воинственность и почти разучились убивать. В борьбе за справедливость великие цари уничтожили всех 'сильных мужей', и в стране остались лишь покорные крестьяне, получавшие пайки из рук писцов. В начале XXII века Империя не выдержала удара северных варваров; кутии овладели Двуречьем, разрушили многие города и сожгли села. Почти столетие страна оставалась во власти варваров; должно было пройти время, пока народятся новые поколения, которые поднимутся на борьбу. К концу XXII века деревни снова стали многолюдными, а города поднялись из руин; снова началось Сжатие и голод подняли народ на восстание против кутиев. Восстание возродило Империю, к власти снова пришли цари, охранявшие справедливость. Чтобы дать хлеб народу, царь Ур-Намму (2112-2094) призвал десятки тысяч крестьян на восстановление ирригационных каналов; были восстановлены храмы, и писцы снова сидели на токах, принимая зерно у рабочих отрядов. В это время мало кто имел свое поле: большинство тружеников пахали землю в составе отрядов. Символом новой Империи стал колоссальный зиккурат в городе Уре, построенный царем Шульги; так же, как цари прежних времен, Шульги стоял на вершине зиккурата в двурогой короне бога, а у подножия снова ликовала толпа. История повторялась в своем величии и трагизме: в 2022 году на Империю снова обрушилось варварское нашествие.
Новыми страшными врагами были пришедшие из аравийских степей семиты-амореи. Царь Шу-Суэн, мобилизовав 'рабочие отряды', построил поперек равнины огромную 'Стену, отдаляющую амореев' — но варварам удалось прорваться. Благословенная страна превратилась в пожарище. 'Людьми, а не черепками покрыта окрестность; стены зияют, ворота и дороги завалены телами', — повествует 'Плач о гибели Ура'. Большая часть шумеров была истреблена варварами, и народ, создавший первую цивилизацию нашей планеты, навсегда исчез со страниц истории. Немногие уцелевшие постепенно приняли язык завоевателей- семитов; они жили в развалинах городов и платили варварам тяжелую дань. Понемногу страна снова наполнилась людьми, через двести лет деревни снова стали многочисленными, а города — многолюдными. Варварские вожди к тому времени познакомились с преданиями Империи и стали подражать её царям. В 1764 году один из них, царь Вавилона Хаммурапи, объединил Двуречье и объявил о возрождении Империи. Снова были восстановлены каналы и храмы, и снова народ молился стоящим на вершине зиккурата царям. Однако время приносит перемены — 'рабочие отряды', обрабатывающие земли храмов, исчезли; эти земли теперь сдавались в аренду. Коллективный труд в земледелии был признан непроизводительным — люди убедились, что, 'если трудиться сообща, то найдутся такие, кто будет работать не в полную силу'. С другой стороны, Хаммурапи уничтожил долговое рабство, царь совершенно запретил частную торговлю и продажу земли в частном секторе. Империя сохраняла социалистический характер, и над царским дворцом в Вавилоне по-прежнему горел факел Справедливости.
