— Полагаю, с этой задачей никто не справится лучше вас…
Удовлетворенный состоявшимся разговором, Педро Гонсалес де Мендоса откланялся и вышел из королевских покоев.
Вскоре в Севилье был распространен документ, в заглавии которого стояло — «Катехизис христианина». Под документом — подпись кардинала де Мендоса. Как пишет Хуан Антонио Льоренте, «этот прелат опубликовал его в своем дворце в 1478 году и особенно рекомендовал всем приходским священникам пользоваться им, чтобы часто и с величайшим старанием объяснять неофитам на особых собраниях христианское учение».
Узнав об издании «Катехизиса», Томас де Торквемада рассмеялся, что случалось с ним нечасто. Однако это был невеселый смех.
— Плохо же кардинал знает порочную человеческую натуру, — тихо сказал он.
Торквемада не сомневался в том, что севильские еретики постараются обмануть кардинала: вновь сделают вид, будто прилежно изучают его манифест, а в душе будут потешаться над ним, по-прежнему тайно совершая свои иудейские ритуалы.
— Такими методами Севилью от скверны не очистишь! — вдруг закричал Торквемада.
Упав на колени, он стал молить Пресвятую Деву Марию дать ему силы и указать, как изгнать ересь не только из Севильи, но и из всего королевства.
Настанет время, говорил он себе, и Господь вразумит королеву Изабеллу и наставит на верный путь кардинала де Мендоса — тот хоть и добрый католик, но все же весьма далек от праведной жизни. Все эти его надушенные платки, ванны с ароматическими эссенциями, пагубное увлечение фривольным сочинительством… «Воздержание ограничивает кругозор и иссушает душу» — таков был его жизненный девиз. Этими словами он успокаивал свою совесть. Да, на смертном одре Педро Гонсалесу де Мендоса придется просить прощения за великое множество проступков и грехов[17] .
Томас де Торквемада двумя руками дернул воротник своего балахона вниз, отчего колючая власяница впилась в кожу на плечах и спине. Боль была пронизывающей, но он даже не поморщился. В душе он благодарил Господа за то, что тот сотворил его таким непохожим на остальных людей.
И в этот миг ему вдруг показалось, что он наконец-то окончательно прозрел Божественную волю. Скоро, очень скоро пробьет его час! Утонченный кардинал де Мендоса будет посрамлен, и тогда покаяние Кастилии будет зависеть только от него, от Томаса де Торквемада!
После этого Торквемада еще несколько раз разговаривал с королевой. Поодаль всегда, замерев, стоял Фердинанд. Он горел желанием основать в Кастилии новую инквизицию. Разумеется, Изабелла знала, что священный трибунал привлекал ее супруга не столько своими прямыми задачами, сколько возможностью пополнить королевскую казну за счет средств осужденных еретиков. Деньги и Изабелле были нужны как воздух, однако она слишком заботилась о своей чести и достоинстве, чтобы учреждать инквизицию исключительно ради материальных выгод.
Изабелла колебалась. Она прекрасно понимала, что в этот миг на весы было положено будущее ее страны.
Томас де Торквемада и Альфонсо де Охеда полагали, что только публичными наказаниями можно искоренить ересь, занесенную в их страну маврами и иудеями. В принципе Изабелла была согласна с этими двумя доминиканцами. Раз всем еретикам после смерти грозили вечные огни ада, то много ли значило небольшое огненное крещение, которое они собирались затеять на земле? Фердинанд тоже был полон решимости. Когда он думал и говорил о деньгах, его глаза блестели точно так же, как у Торквемады или Охеды, беспрестанно обсуждавших вопросы чистоты веры.
Изабелла не забыла, какую клятву она в детстве дала своему духовному наставнику. Единая и неделимая христианская Испания! По сути, это была и ее сокровенная мечта…
Изабелла повернулась к своему духовнику и Фердинанду.
— Мы обратимся к его святейшеству Сиксту IV с просьбой разрешить нам основать в Кастилии инквизицию, — тихо, но решительно сказала она.
Мужчины облегченно вздохнули. Изабелла решила судьбу королевства и участь тысяч своих подданных.
Через пару дней королева поручила своему послу дону Франсиско де Сантильяна ходатайствовать от ее имени перед Римской курией о булле для учреждения в Кастильском королевстве трибунала инквизиции. Торквемада лично составил обращение к Сиксту IV, переданное дону Франсиско де Сантильяна.
Эффективный династический союз
Так уж получилось, но именно с этого момента королевская чета изъявила желание во всех важных государственных делах выступать единым фронтом, как одна персона. Отсюда в народе появилась следующая присказка: «Tanto monta, montatanto, Isabel como Fernando». Ее можно перевести следующим образом: «Все едино, все одно, Изабелла как Фердинанд». Или, например, так: «Изабелла и Фердинанд равноценны и равнозначны». Очень скоро это изречение стало их символом, а еще больше подчеркивать мысль о единстве и неделимости должна была гербовая символика: пучок стрел, цепь, ярмо и гордиев узел.
На самом деле символ этот ничего не значил, потому что, по сути, формула «Tanto monta, monta tanto» относилась исключительно к Фердинанду, ведь, несмотря ни на что, Изабелла имела более высокий статус и большее количество прав.
Да, формально Кастилия и Арагон теперь были одним целым. Но в Арагоне зрело противодействие провозглашению наследницей престола женщины. По мнению арагонцев, Фердинанд должен был править объединенным королевством, а Изабелла — просто быть его супругой.
— Нет, — говорили арагонцы, — у нас женщины на троне не будет. Арагон будет поддерживать правителя только мужского пола. Вот если у Изабеллы родится сын, тогда совсем другое дело. Такое никого не обидит. Арагонская корона перейдет к потомкам Фердинанда, и его сын станет законным наследником.
Когда Изабелла забеременела, она лишь молила Бога:
— Сын… Пусть у меня будет сын…
Она прекрасно понимала, что, если ей удастся произвести на свет здорового мальчика, это внесет большие перемены в ее семью и в судьбу ее страны. Мальчик унаследует корону, негативно настроенные арагонцы останутся довольны, и они с Фердинандом станут самыми счастливыми и гордыми родителями в мире.
— Мальчик… — шептала она. — Здоровый мальчик, который объединит Кастилию с Арагоном…
Ей повезло. Через семь лет после рождения своего первого ребенка — дочери Изабеллы — королева, наконец, укрепила и усилила свой политико-супружеский союз рождением в 1478 году второго ребенка — сына, названного Хуаном.
Теперь супругам оставалось осуществить еще одно важное дело: сократить могущество региональных грандов и тем самым окончательно объединить государство.
Отметим, что именно это было главной целью и Томаса де Торквемада, который уже давно размышлял над тем, как прекратить смуты и установить в государстве строгий порядок. Именно для этого, собственно, он и организовал обручение Изабеллы с Фердинандом. По его мнению, лишь сокращение могущества региональных грандов, не желавших усиления центральной королевской власти, могло объединить королевство и утвердить в стране абсолютную монархию — оплот и украшение мирового порядка.
Для решения этой задачи Изабелла, следуя советам Торквемады, атаковала сразу на нескольких фронтах, и начала она с военно-религиозных орденов, которые были настоящими маленькими «государствами в государстве» с сильными замками и своими органами правосудия. Вся эта система, по словам Торквемады, давно нуждалась в реформировании. Духовнику королевы казалось прискорбным, что многие монахи перестали следовать законам, установленным святыми основателями орденов. Многие
