Почти в ту же секунду вместо ответа я услышал в отдалении грохот орудийного выстрела, за ним, почти сразу же, второй и третий. С укрытой среди руин артпозиции, в полутора километрах от входа в туннель, и меньше чем в километре от моста, наши начали обстрел. Леня подготовил нашу артиллерийскую команду как следует, гонял их день и ночь, и сейчас они показывали класс. Три гаубицы стреляли без передышки, гулкие выстрелы следовали один за другим, в районе туннеля слышались разрывы.
Мы с Ариэлем напряженно ждали, поминутно оглядываясь назад, туда, где стреляли гаубицы. Наконец, снова вышел на связь наблюдатель:
— Солдаты грузятся на машины, колонна разворачивается. Они возвращаются.
— Они клюнули, — я обрадовано стукнул по скату окопа, где мы с Ариэлем сидели.
— Жирные сволочи в туннеле испугались за свои задницы, — хмыкнул Ариэль, — все, как ты сказал.
Ждать нам пришлось недолго. Буквально через десять минут на той стороне, за мостом, показалась колонна. Не снижая скорости, они подъехали к мосту. Я напрягся, боясь пропустить момент. Первой на мост влетела «Жестокая», за ней метрах в пятнадцати, джип, хлысты антенн на джипе бешено мотались взад- вперед. «Жаль, что мост такой короткий, только две единицы угробить получится», подумал я и приложил концы провода к контактам батарейки. В начале, и в конце моста вспухли огненные цветки разрывов, мост выгнулся дугой, почему-то не вниз, а вверх, и осыпался в воду ливнем обломков. Понесшаяся над землей взрывная волна толкнула меня в грудь, так, что я потерял равновесие, и сел на пятую точку, в ушах звенело. Когда я выпрямился, и снова посмотрел на мост, то ничего не увидел, только торчали у берега обгрызенные бетонные пеньки опор, да кипела вода, от все еще падающих мелких обломков. Ни следа от «Жестокой» и джипа не было видно.
Ощущение присутствия чьей-то воли в колонне пропало без следа. Наверное, в джипе ехал командир, хотя вряд ли, они обычно в хвосте колонн ездят, а то и вообще где-то в отдалении болтаются. От сгрудившихся на том берегу машин отчетливо веяло страхом. Они постояли несколько минут, мы наблюдали какое-то движение, люди перебегали от машины к машине, совещались, не иначе. Потом колонна тронулась с места, и свернула в глубь промзоны. Поехали в объезд, вокруг речки-вонючки, в точности, как нам и надо. Дождавшись, когда исчезнет корма замыкающего колонну танка, мы с Ариэлем выкатили из окопа квадроцикл, и поспешили в наш «укрепрайон». Наши уже должны были занять позиции. Приехав на место, я первым делом поднялся на свой наблюдательный пункт над перекрестком. У окна стоял столик, и раскладной походный стул. По иронии судьбы, это был тот самый стул, на котором я сидел в день Песца на обзорной площадке, и бинокль у меня тоже был тот самый. Вдали послышался шум моторов, приближались танки. Наш план сработал: самый короткий путь в объезд проходил здесь.
Улица была довольно узкой, только двум машинам разъехаться, и неширокий тротуар. На тротуаре стояли машины, точнее, то, что от них осталось после двух лет морозов. Для боя я выбрал участок, с обеих сторон зажатый домами, длиной с полкилометра. По левой стороне улицы один за другим, впритык, стояли трехэтажные дома, за ними давно заброшенная стройплощадка с недостроенным бетонным каркасом. Наблюдательный пункт я устроил на верхнем этаже углового трехэтажного дома, похожего формой на утюг, наискосок от магазина одежды. Пробитые в стенах проходы, и перекинутые между домами доски позволяли мне перемещаться по всей левой стороне улицы, от углового дома и до самой стройплощадки. По правой стороне шел глухой бетонный забор, сразу за забором тянулось длинное промышленное здание, какие-то цеха, высотой в два обычных этажа. За промышленным зданием стоял трехэтажный дом на столбах. До Песца там находился вино-водочный магазин. Я даже поностальгировал, в свое время народная тропа к этому магазину не зарастала. В начале улицы, у перекрестка, мы нагромоздили что-то, долженствующее изображать баррикаду. Притащили остов автобуса, какой-то железный хлам, перемотали все это проволокой.
Я спустился, и зашел через боковую дверь в магазин одежды. Райво проводил последние приготовления к стрельбе. Мы решили поставить гаубицу с расстрелянным стволом в глубине магазина. Витрины сохранились, за грязными стеклами было не разглядеть, что творится внутри. Гаубицу обложили мешками с землей. В подсобке сложили снаряды, я насчитал шесть штук.
— Зачем так много? Договаривались же, что ты делаешь два выстрела и уходишь! — спросил я у Райво.
— Ну, мало ли. Пригодится воды напиться- ухмыльнулся Райво.
— Смотри, с танками в кошки-мышки не играют, увидишь, что не идет, уходи сразу.
— Договорились, — опять сверкнул зубами Райво и ушел, я остался рядом с гаубицей один. На секунду возникло ощущение присутствия, будто мне кто-то пристально смотрел в спину. Я оглянулся: никого, только валяются манекены у грязных витрин. Ощущение не пропало. Я подошел к пушке, провел рукой по стволу. Из таких орудий товарищи моего прадеда били по врагу, может быть, даже из этой самой гаубицы, чем черт не шутит.
— Не подведи нас, — прошептал я, обращаясь к орудию, — послужи нам, как ты служила нашим прадедам.
— Молишься? — это Райво подошел, как всегда, веселый.
— Нет, — ответил я задумчиво, — духов вызываю.
— И как?
— Успешно, — я посмотрел ему в глаза. А ведь напряжен Райво, глаза не смеются, он только вид делает, что все ему нипочем, — Райво, успешно.
Я вернулся на НП. Шум танковых моторов вдали становился все сильнее. Переключив свою рацию на другой канал, я связался с Эли. Тот ответил, что все в порядке, они заняли позиции в цеху. По очереди опросил остальных.
— На позиции, — доложил Райво из магазина одежды.
— На позиции, — доложил Вайнштейн, залегший в проулке за вторым от меня трехэтажным домом.
— На позиции, — доложил Медведь, из первого трехэтажного дома.
— На позиции, — отозвался Чен.
Я нервно сжал бинокль в руке. Скоро они будут здесь.
— Не мандражируй, Коцюба. Все будет тип-топ, — Ариэль развалился в моем кресле, заложив ногу за ногу, пил воду из бутылки. Я опять отвернулся к окну. В оконной раме сохранился осколок стекла. Звук моторов был такой силы, что осколок начал подрагивать, дребезжа.
Из-за поворота показался нос бронетранспортера, колонна свернула на нашу улицу. Они перестроились, впереди ехала вторая, уцелевшая «Жестокая», в остальном порядок остался прежним. Я отошел вглубь комнаты, в тень, чтобы не торчать на виду. Выгружать солдат, и разворачиваться в боевые порядки они не стали. Подгоняемая паническими приказами из туннеля, колонна так и шла походным ордером.
— Вайнштейн, готов? — вызвал я Вайнштейна.
— Всегда, — отозвался Вайнштейн.
— Рви головную машину, — произнес я нервно.
Колонна грохотала внизу. Не снижая скорости, «Жестокая» отбросила носом остов автобуса. Вот под нами проплыл идущий последним танк. Я подошел к окну, осторожно выглянул. Замыкающий танк был уже метрах в двадцати от меня, а «Жестокая» как раз проезжала вторую трехэтажку, еще пара секунд, и она оказалась над дренажной трубой, что проходила в том месте под дорожным полотном. Все расстояния на этой улице я знал наизусть. От дренажной трубы до дома-утюга было сто семьдесят метров. Когда «Жестокая» оказалась точно над дренажной трубой, Вайнштейн, спрятавшийся между трехэтажкой и стройплощадкой, соединил контакты. В дренажной трубе было около тонны тротила, и все это взорвалось точно под днищем у «Жестокой». Шарахнуло так, что я аж присел. Дом закачался, взрыв ударил по ушам так, что я на пару секунд перестал что-либо слышать, кроме звона в ушах. «Жестокая» в один миг исчезла за стеной вспучившейся земли. Точно в замедленной съемке я увидел, как летит по воздуху голова одного из танкистов. Искореженный кусок трака влетел в комнату, и вонзился в стену у меня за спиной, прямо над головой у Ариэля. Переломилась в поясе, и сползла, уронив руки, фигурка командира танка, идущего за «Жестокой». Танк не успел затормозить, и врезался в то, что от нее осталось. Поднявшееся облако пыли скрыло всю его переднюю часть. Практически сразу же после этого, не успел я два раза вздохнуть,
