боку? Будешь олигархические будни протоколировать?
– Да нет, это почти семейная встреча, – устало, будто меня это страшно напрягало, пояснила я. – Не придем – обидится на всю жизнь.
– Слушай, Дашка, а я и не знал, что ты из этих. А чего тогда в этом бульварном листке служишь?
– Жизнь изучаю, – пожала я пуховым диоровским плечом. – Не только ж из окон лимузина на нее смотреть.
Певец с интересом прошелся по мне масляными глазами, заценил, это я отметила, мой прикид.
– На сольник в «Россию» ко мне придешь?
– Когда?
– В феврале.
– Ну, если пригласишь.
– Уже! А потом, может. Ты как насчет японской кухни? У меня друг такое место держит.
– Валера, тебя супруга зовет, – я сладко опустила его на землю. – И дети ждут, чтобы ты им сопельки вытер.
Как только сладкоголосый Орфей отвернулся, мы с Юлькой растворились среди соотечественников.
Пробираясь сквозь митингующую массу, я еще раза три поздоровалась со знакомыми из московской шоу-тусовки. Впечатление было такое, что мы пересеклись на каком-то столичном мероприятии, где никто не удивляется нечаянной встрече, потому что на то и бомонд, чтобы собираться вместе по поводу и без.
В компании каких-то очень знакомых перекормленных рож витийствовала моя коллега – светская обозревательница большой газеты, особа высокомерная, манерная и очень язвительная. По ее публикациям я знала, что Куршевель для нее – дом родной, равно как и другие супердорогие тусовочные места. Поскольку совершенно несомненным представлялся тот факт, что в скором будущем она утратит свои лидирующие позиции и с моей помощью окажется на обочине большой журналистики, я мило помахала ей перчаткой и улыбнулась. Не знаю, сумела ли она рассмотреть в моем взгляде скорбное сочувствие. Наверное, да, иначе чего бы так окрысилось ее красивое лицо?
«Придется, милочка», – вздохнула я, имея в виду ее невысказанную просьбу не заступать ей дорогу.
Юлька крутила головой, узнавая своих кумиров, и восторженно произносила шепотом их имена.
Неожиданно ровная площадка кончилась, и мы оказались на самом склоне. Эта гора была просто огромной. Лыжники свистели по ней, как стрелы, выпущенные из тугого лука. Залихватские повороты, которые они выделывали по пути, представлялись мне чудом спортивного искусства. Похоже, тут катались лишь очень опытные куршевельцы.
– Скатимся? – робко спросила племяшка.
– Сдурела? – ласково ответила я. – Пусть твой папаша сначала санитарный вертолет купит.
Юлька облегченно вздохнула. Похоже, ей, как и мне, больше нравилось, когда она носит лыжи, а не они ее.
– Ох ты! – вдруг тонко выкрикнула племяшка и невежливо развернула мою голову к ближней стороне склона.
Чуть ниже нас, перпендикулярно основным спускам, катилась изумительная по красоте группа лыжников. Они не гнали, как сумасшедшие, они ловили кайф от элегантных широких поворотов, восьмерок и эллипсов. Они наслаждались жизнью! Это просто читалось и на их лицах, и в их движениях.
В центре группы уверенно и мощно катил высокий атлетический мужчина в серебристо-белом костюме. Вокруг него роились лыжники помельче, тоже исключительно в белом. Они подъезжали все ближе, и я с восторженным удивлением отметила, что мужчина в группе – один. Остальные – девушки. Причем как на подбор: высокие, стройные, с развевающимися из-под шапочек светлыми волосами. Осанка и рост позволяли сделать однозначный вывод: модели. Причем экстра-класса. Группа была невероятно, божественно красива! Словно властелин горы вышел на осмотр своих владений в окружении прекрасных фей.
Прямо перед нами сказочные персонажи затормозили и красивой елочкой, практически не касаясь снега, заскользили наверх.
– Разде-вайсь! – вдруг весело скомандовал снежный повелитель.
Феи, очаровательно улыбаясь, выполнили эту странную команду, и я в тот же миг поняла, для чего сие было сделано.
Лыжные шапочки слетели с голов белыми бабочками-капустницами, обнажив роскошные волосы снежинок – светлые, густые, отличающиеся лишь длиной и блеском оттенков – от платинового до рыжеватого. Девушки одновременно тряхнули головами, расправляя волосы за плечами, как крылья, и изящные розовые ушки тут же загорелись яркими праздничными бриллиантами.
Следом девушки так же синхронно расстегнули куртки, обнажив прелестные выпуклости над стройными животами. С одинаковых по размеру декольте сверкнули, перекликаясь с ушами, огоньки покрупнее.
Властелин горы с удовольствием оглядел свою свиту и снова скомандовал: «Вперед!»
Мгновение – и прекрасное искрящееся видение, словно мираж, истаяло в голубом воздухе.
– Какая красота! – выдохнула я. – Юлька, ты видела?
– Конечно! Это же дядя Миша Рокотов со своим гаремом! Он всегда целый самолет девчонок привозит. Одевает их тут, брюллики дарит.
– За что?
– Мать говорит, что это проститутки, а папаша – наоборот. Вроде как они студентки, и Рокотов им тут спецкурс по экономике читает.
– Умный у тебя папан, – согласилась я. – Кому, как не ему, суть вопроса знать? Жаль, что мне в студенчестве такой профессор не попался. Уж я бы эту экономику исключительно на отлично сдала! Эх, не в том месте училась.
– Ты умная, – завистливо сказала Юлька. – А у меня никакой склонности к естественным наукам. Кроме того, когда ты училась, таких профессоров и не было. Это, как мама говорит, молодая поросль. Типа нашего папани.
– Это точно, – с грустью согласилась я.
Мне так захотелось стать одной из этих девчонок! Конечно, исключительно для того, чтобы через некоторое время остаться единственной.
Отчетливо представилось, как я несусь рядом со смелым и сильным властелином горы в вихре снежных радуг, разбрасывая вокруг бриллиантовые брызги, как постепенно отстают от нас, не в силах справиться с темпом, хилые длинноногие модели, просто заваливаясь по сторонам подкошенными под корень столбами. Как вместе, вдвоем, достигаем мы вожделенной солнечной вершины и застываем там, обнявшись, устремив свои красивые лица в прекрасное будущее.
– Знаешь что, Юлька, – благосклонно обратилась я к племяннице. – Почему это мы с тобой решили за один день все удовольствия получить? Чего мы тут на горе стоим, как две березки на ветру? Умные люди, видела, уже откатались. Давай-ка мы вернемся в отель. По пути где-нибудь в баре кофейку употребим. Что-то мне зябко после такого променада. В ванну бы, чтоб не простудиться.
– Давай! – обрадовалась Юлька. – Ты в ванну, а я как раз по телику сериал посмотрю. А то уже и так вчера серию пропустила.
На сериал Юлька чуть не опоздала, потому что в отеле мы не удержались и зарулили в бар – оттуда так пахло сдобой!
Ох, какие крошечные делают в Куршевеле пирожные! Штуки, наверное, после седьмой или восьмой я подняла глаза на слизывающую с пальцев крем Юльку.
– Не треснешь?
– На себя посмотри, – промямлила та набитым ртом. – Ребенок на свежем воздухе оголодал, а тебе хоть бы что. Купи еще ветчинки, а то меня с голоду мутит.
Не заставлять же бедного ребенка есть в одиночестве! Себе я купила сыра. Потом мы попили свежевыжатый ананасовый сок. Потом проглотили по малепусенькому канапе с черной и красной икоркой, потом выпили по чашечке горячих аристократических сливок…
