Пилле-Рийн поела на кухне хлеба с молоком. Потом она взяла в сенях железные грабли и пошла к кусту сирени делать грядку для куклы. Пилле-Рийн сегодня была хозяйкой, а хозяйка не может сидеть без дела. В три часа вернётся с птицефермы тётя Юули, и тогда уже она будет хозяйкой.
На грядках Пилле-Рийн скоро всё было посеяно, и даже начали, как будто, появляться ростки. Потом Пилле-Рийн эти грядки полола. И тут уже стало немного надоедать.
Вдруг она увидела: через пастбище кто-то идёт в красном платье. А в руке что-то жёлтое.
Девочка! Совсем незнакомая девочка!
И вот она дошла до тёти Юулиных ворот. Открывать не стала, а ловко перелезла через них. И у нее были такие светлые волосы, совсем белые. А жёлтое в руке – это была корзинка. Девочка не заметила Пилле-Рийн и вошла в сени и заглянула через дверь в комнату. В комнате никого не было, и девочка вышла на улицу, а корзину поставила возле двери на скамейку.
Пилле-Рийн расхрабрилась, подошла к крыльцу и спросила:
– Извините, вы ищете тётю Юули?
Если бы Пилле-Рийн не была сегодня хозяйкой, она сказала бы девочке «ты». Но хозяйки всегда говорят чужим «вы» и «извините». И потом, девочка была старше Пилле-Рийн.
– Мама прислала тёте Юули долг – яйца, – сказала девочка и снова взяла корзину в руки. – А тётя Юули скоро придет? – И лицо у девочки стало розовое.
– Подождите, пожалуйста, – сказала Пилле-Рийн. – Тётя Юули придёт в три часа.
– Это ты должна была приехать из города? – сказала девочка. – Говори мне «ты». Мне ещё никто не говорит «вы»
– А сколько тебе лет? – спросила Пилле-Рийн.
– Восемь. А зовут меня Лийза.
На ней было выгоревшее платье с красными цветочками, а на ногах ничего не было.
– А мне пять, – сказала Пилле-Рийн. – Мне мама тоже позволила ходить босиком.
– Только в лесу Лоху нельзя, – сказала Лийза. – Там змеи.
– Где это? – спросила Пилле-Рийн.
– Это рядом с нашим Островом.
– Какой это – остров? Разве здесь тоже море, как под Таллинном? – удивилась Пилле-Рийн.
Девочка засмеялась, и лицо её опять стало розовым.
– Да это же не морской остров,- сказала она.- Это хутор такой.
– А почему он так называется? – спросила Пилле-Рийн.
– Не знаю, – сказала Лийза. – Папа говорит, что мы – как остров среди полей и лугов.
– А какие тут в колхозе ещё хутора? – спросила Пилле-
Рийн.
– У нас тут двадцать хуторов,- сказала девочка. Матсу, Пиллермаа, Лоху, потом твой – Пахклепа, потом в лесу Лаане…
– Как много! – удивилась Пилле-Рийн. – И как ты их все помнишь?
– И ты, если будешь здесь жить, запомнишь, – засмеялась Лийза.
– А ты всегда здесь живёшь? – спросила Пилле-Рийн.
– Ну да, конечно. А зимой хожу в школу.
– Давай играть в школу! – обрадовалась Пилле-Рийн – Мы дома всегда играем в школу с Ану .
– А кто это Ану?
– Ану? Это из синего дома Ану, – сказала Пилле-Рийн. А в большом двухэтажном доме живёт Юри .
И только они хотели начать играть в школу, как пришла тётя Юули. Она издалека ещё заметила Лийзу и сказала:
– А, Лийза, здравствуй. Тебя мама прислала?
– Здравствуйте,- ответила Лийза, и опять лицо у неё стало таким розовым, что волосы казались совсем белым
– Пусть завтра мама придёт на ферму,- сказала тётя Юули. – Сегодня появились свежие цыплята.
– Это как – свежие цыплята? Откуда они взялись? – спросила Пилле-Рийн.
– Из машины, – ответила тётя Юули. – Ты ещё увидишь.
– Ты приходи завтра на ферму, – сказала Лийза.- Тогда увидишь. И в школу поиграем.
– Пойдём сегодня, – сказала Пилле-Рийн. – Тётя, я пойду с Лийзой.
– Мне нужно сегодня огурцы полоть,- сказала Лийза.
– Где ты полешь? – спросила Пилле-Рийн. – А грядки настоящие?
– Ну конечно, настоящие. Я в колхозе полю.- И она быстро попрощалась и убежала.
Пилле-Рийн забралась на ворота и долго смотрела, как мелькает среди кустов красное платье Лийзы.
– Тётя Юули, – спросила она, – со скольких лет дети могут полоть?
– Ну, так лет с пяти, – сказала тётя Юули.
Обед
Пилле-Рийн сидела на воротах тёти Юули и ждала, когда появится стадо. Она смотрела в сторону леса Лоху. Оттуда, с пастбища, пойдут коровы и впереди старая Кирьяк. Старая Кирьяк всегда идёт впереди стада и всюду суёт свой нос, в каждую щель изгороди. Схватит пучок травы и идёт дальше, жуёт. Лийза говорит, что Кирьяк передовик, она даёт двадцать пять литров молока в день. Вот она и может всюду совать свой нос.
А вообще-то коровы не злые, только их очень много. Пилле-Рийн знает сколько – пятьдесят восемь. И как это Лийза гонит их одна? А ещё Лийза умеет полоть и картошку варить умеет. Скоро Пилле-Рийн тоже всему этому научится.
И вот со стороны Лоху показалось стадо. Коровы подошли к воротам, и внизу, у ног Пилле-Рийн, поплыли их широкие чёрные с белым спины. За стадом шла Лийза с длинным прутом в руке. Пилле-Рийн слезла с ворот, тоже взяла прут и пошла рядом с Лийзой. Лийза знала, что Пилле-Рийн её ждёт. Даже здороваться не надо было. Они шли, махали прутьями и кричали:
– Куда!
– Смотри у меня!
– Пошла!
– Вот я тебе!
Когда уже стала видна изгородь коровника, старая Кирьяк побежала и все коровы – за ней. Им, наверное, поскорее хотелось попить. Девочки тоже побежали и вошли за загородку вслед за коровами. Там уже была мама Лийзы и ещё три доярки.
Доярка тётя Мари понравилась Пилле-Рийн больше всех.
потому что она была такая молодая и весёлая. Тётя Мари лила воду из пруда в жёлоб, а по желобу вода бежала в длинное корыто. Те коровы, что не поместились на берегу пруда, пили из жёлоба.
Иногда в ведро попадалась лягушка, тогда её Пилле-Рийн. Они с Лийзой разглядывали лягушку, потом давали ей имя и отпускали. И тётя Мари помогала выдумывать имена. Там была лягушка Розалия, лягушка Юрка, лягушка Расмус…
Когда коров стали доить, Лийза и Пилле-Рийн стояли тут же. А когда тётя Мари стала доить старую
