крепкие связи с местными жителями. Например, вокруг каждой стоянки вырастали помещения для проживания семейных воинов (для вспомогательных войск, воинам которых было отказано в праве заключать законные браки, но у которых образовывались постоянные привязанности, признававшиеся обычаями и легализовавшиеся при увольнении солдата со службы). Помимо жилья для семейных пар, там имелись бани, храмы, магазины и домики ушедших в отставку ветеранов, которые хотели жить поблизости от своих старых товарищей.
И хотя такая система была эффективна для выполнения задачи по обороне границы, она, очевидно, была плохо приспособлена к редким чрезвычайным случаям массированного вторжения, так как легионы в провинции представляли собой единственную сконцентрированную в одном месте боевую силу под командованием провинциального военачальника. Единственным способом отразить массированное вторжение врага было получение подкрепления – то есть помощь войск из соседней провинции. Благодаря связям военнослужащих с местным населением и тому факту, что каждое отозванное войсковое формирование оставляло в этом случае брешь в обороне границы в своей собственной провинции, возникла традиция отвечать на просьбы о помощи отправкой не постоянных частей, а сводных формирований, состоявших из отрядов из различных легионов. Такие сводные отряды назывались «отрядами под одним знаменем» (от латинского слова «vexilla», которое обозначает «знамя, флаг»). Один такой кавалерийский «отряд под одним знаменем», который воевал против парфян при Траяне, был составлен не менее чем из пяти ал и четырнадцати «конных когорт». Этой практике иногда следовали и во время наступательного этапа: «отряд под одним знаменем» четко упоминается Тацитом как отряд, сопровождавший XX легион, который Светоний Павлин взял себе в поддержку для ведения боевых действий против Боудикки. На протяжении II века н. э. эта практика стала установившейся традицией.
Любой солдат или даже любой разумный человек согласится с тем, что такие разношерстные формирования хуже постоянных, если рассматривать боевые действия как таковые. В них не может быть кастового духа. Тот факт, что такая система вообще была возможна, является самым сильным доказательством не только в пользу римского командования, но и в пользу высокого уровня, а особенно согласованности, который был достигнут в подготовке воинских формирований. Факт остается фактом: эта система хорошо выполняла поставленные задачи.
То, как она функционировала, может проиллюстрировать краткий рассказ о кризисе, который был преодолен при Марке Аврелии. В 162 году парфяне вторглись в Каппадокию, выиграли крупное сражение в этой провинции и опустошили Сирию. Тогда римская армия, пришедшая на помощь , была сформирована благодаря активному привлечению в ряды «отрядов под одним знаменем», взятых из войск, базировавшихся на Дунае, и вскоре ход военных действий коренным образом изменился. Все это не выходило за рамки жизненного опыта римлян. Мяч войны летал туда и обратно через Евфрат еще со времен Красса. Тем временем римская разведслужба предупредила о грядущих волнениях в племенах, обитавших в современной Чехии. К этому времени война с парфянами близилась к концу. С твердостью, напоминающей нам поведение Тиберия в 6 году н. э., правительство Марка Аврелия приняло решение не отзывать сводные отряды, которые были посланы с Дуная на Восток, пока обстановка там не будет стабилизирована. Поступая так, они сознательно рисковали ситуацией в верховьях Дуная, где буря разразилась в 165 году н. э. (или около 167 г. –
Военное искусство римлян и боевая мощь их армии в период ведения пограничной обороны подверглись изменениям. Тяжелое вооружение было отброшено, старая система обучения пришла в упадок, в армии увеличивалась роскошь, а сила и выносливость уменьшались. Создавались многочисленные виды легковооруженных войск, имевших различное метательное оружие. Характерные особенности римской пехоты исчезли. Тяжелые доспехи сменились облегченными, тяжелое копье было заменено легким. Легион, организованный в когорты, снова стал походить на фалангу (первые 5 когорт составляли 4 передние шеренги, последние 5 когорт – 4 задние шеренги). Первые 4 шеренги имели на вооружении легкие пилумы, а последние 4 шеренги были вооружены копьями. 9-ю и 10-ю шеренги составляли лучники, не входившие в расчет легиона. За фалангой располагались онагры, на фланге – карабаллисты. Лучшие тяжеловооруженные воины выделялись в резерв. Когорты уже не могли маневрировать на поле боя. Такой боевой порядок был больше пригоден для обороны. Но римская армия и в оборонительный период своего существования выполняла свою задачу, обычно одолевая противников.
В списке армейских подразделений появляется конная пехота. Строго говоря, это отдельный род войск, совершающий марши верхом на лошадях и ведущий боевые действия в пешем строю. К ней иногда обращались другие рода войск, которые должны были увеличить долю конницы, но довольствовались полумерами, так как пехотинца легче сделать конным пехотинцем, нежели настоящим кавалеристом. Некоторые когорты вспомогательных войск частично состояли из конников, а частично из пехотинцев, что четко показывает, насколько далеко ушел процесс сведения функций армии лишь к патрулированию границ, так как такая воинская часть, безусловно, не могла действовать как настоящее тактическое подразделение. На Востоке существовали формирования кавалерии на верблюдах. Значение конницы росло, и к концу II века появились кавалерийские подразделения, в которых всадники и передняя часть их лошадей были полностью скрыты под кольчугой (после знакомства с тяжелой конницей парфян, а также сарматами, у которых были защищены и всадник и конь).
Марк Аврелий (161 – 180) увеличил вооруженные силы, добавив два новых легиона, которые он разместил один в Реции (западная Австрия, Бавария и Швейцария), а другой в Норике (восточная Австрия). К концу этого этапа Септимий Север (193 – 211), которому надоели неэффективность (и склонность к переворотам) преторианцев, разогнал преторианскую гвардию и установил на будущее новый порядок набора в ее ряды: выдвижение отличившихся рядовых и офицеров из приграничных провинциальных легионов. Этот же император прибавил еще три новых легиона: два для Месопотамии и один находился в центральной Италии в резерве. На протяжении II века число отрядов варваров, состоявших на службе у римлян, неуклонно росло, пока их не стало огромное множество. В начале III века эти дополнительные части и корабельные команды подняли общую численность армии и флота на императорской службе до цифры свыше 400 тысяч человек.
И хотя организация армии в целом осталась без изменений, можно обнаружить изменения в наборе на военную службу, дисциплинарных требованиях и боевом духе. Я уже говорил, что ни от значительной части гражданского населения на местах, ни от рядового состава провинциальных легионов нельзя было ожидать сильного чувства патриотизма по отношению к Риму. До поры до времени идея империи является слишком абстрактной для среднего человека – империя и связанная с ней стабильность кажутся вечными, а обязанности тяготят. Лишь когда имперский порядок рушится, приходит запоздалое понимание, что хаос или господство иноземцев гораздо хуже. Эта потребность в патриотизме, естественно, становилась все более
