Части вспомогательных войск с неопределенным местом дислокации: 1 тысяча человек – кавалерия, 375 – конная пехота, 5125 – пехота, всего 6500 человек.
На прилагаемой карте провинции, расположенные в глубине империи, и гарнизоны, которые не были упомянуты в тексте, не подписаны. Пограничные провинции, в пределах которых размещались легионы, можно узнать по листам базирования легионов. Для ясности на карте показаны лишь названия провинций, упомянутых в тексте, гарнизоны которых составляли одни вспомогательные войска.
Дислокация римской армии, 117 – 161 гг.
Приведенный выше список подводит следующие итоги:
Преторианская гвардия ........................................... 10 тысяч человек
Легионеры .............................................................. 168 тысяч человек
Конница вспомогательных войск ............................... 47 500 человек
Конная пехота вспомогательных войск ...................... 15 250 человек
Пехота вспомогательных войск ................................. 131 050 человек
Итого вспомогательных войск .................................. 193 800 человек
Общий итог ............................................................... 371 800 человек.
Чизмен, у которого взята большая часть этих цифр, считает, что полный список частей вспомогательных войск дал бы около 80 тысяч человек в коннице и конной пехоте и 140 тысяч человек в пехоте. В общем итоге это дало бы 398 тысяч тысяч человек, почти 400 тысяч. К этой цифре надо приплюсовать отряды варваров, находившихся на службе у римлян, личный состав флота (включая команды морских флотилий, а также речных флотилий, игравших весьма важную роль в системе обороны границ), конницу императорской гвардии и шесть «городских когорт», которые оказывали поддержку полиции в некоторых крупных городах.
Но даже если сделать допуск на все возможные ошибки, этот список все равно поражает тем, что общий итог дает такую небольшую цифру, принимая во внимание всю контролируемую территорию. Следует помнить, что в 1914 году одна небольшая бедная Сербия (ее территория примерно соответствовала римской провинции Верхняя Мезия) смогла мобилизовать 225 тысяч обученных солдат.
С другой стороны, надо отметить, что численность личного состава армии по сравнению с той, что была при Августе (300 тысяч человек), увеличилась примерно на треть. Это, без сомнения, указывает на рост военных проблем, с которыми приходилось сталкиваться империи. В этой связи разумно предположить, что варварские племена Северной Европы начали постепенно представлять собой все более грозную силу благодаря росту знаний в военной области и улучшению вооружения, что явилось следствием поддерживания отношений (торговли и проч.) с Римом, то есть с высокоразвитой цивилизацией. Но когда мы вспомним, что в империю теперь входили не только территории, которыми правил Август, но и современные Англия, Шотландская низменность, Марокко, Венгерская равнина, Румыния, Болгария, восток Малой Азии, Армения и Синайский полуостров, то становится ясно, что увеличение численности варваров на службе у римлян не так уж и ужасно по сравнению с ростом управляемой римлянами территорией, как это кажется на первый взгляд.
Самая высокая концентрация войск была там, где и следовало ожидать, то есть на узком участке границы между труднопроходимыми горами Армении и столь же труднопроходимой Сирийской пустыней (где находилась Пальмира), так как только здесь можно было столкнуться с мощной армией другого высокоцивилизованного государства – Ирана (сначала в обличье Парфии, затем Сасанидского Ирана).
Также следует отметить, что иногда места базирования легионов находились на самой границе, то есть на Дунае и Рейне, иногда во внутренних районах страны рядом с землями, где было неспокойно, такими как северо-западная Испания, Палестина с ее евреями и город космополитов (греков, евреев и других) Александрия.
Размещение легионов в Британии немного выбивается из обычной схемы, так как VI легион, базировавшийся в Эбураке, находился в 120 км к югу от восточного конца Адрианова вала. А XX легион, размещавшийся в Деве, был в целых 200 км к югу от западного края вала. Разумеется, причиной этого было вклинивавшееся препятствие в виде Пеннинских гор, к которым мы вернемся, когда будем говорить о коммуникациях. Тот факт, что II легион держали в Венте (Карлионе), возможно, означает, что валлийские горцы все еще были «буйными», хотя верно также и то, что II легион оставался там еще долго после того, как все опасения римлян насчет валлийцев уже должны были угаснуть. Если бы речь шла о современных правительствах, то это можно было бы объяснить желанием продолжать иметь резерв в Карлионе. С другой стороны, Рим был относительно щедр на военные расходы и экономил на живой силе. К тому же он был практичным и в высшей степени последовательным во всех предпринимаемых им шагах, так что аномальное размещение II легиона так далеко на юго-западе в Карлионе остается без объяснений.
Рассматривая империю как одно целое, очевидно, что слабое место ее обороны было тем же самым, что и в изначальном государственном устройстве при Августе, то есть в отсутствии главного резерва. Такое положение дел было бы невыносимым, если бы эта система была предназначена для противодействия большой нагрузке. Даже при наличии относительно легкого давления – а лишь такое давление оказывали северные варвары – считалось, что лучший способ уменьшить опасность – это потратить большие средства на улучшение дорог не только между легионами в приграничной зоне, но и между провинциями.
Исключительное внимание, уделявшееся коммуникациям, могут проиллюстрировать примеры, взятые из провинций Британии. Преграду в виде Пеннинских гор, протянувшихся с севера на юг через территорию между сте ной и штаб-квартирами легионов в Деве (Честер) и Эбураке (Йорк), пересекали с востока на запад по крайней мере три поперечные дороги, годные для перемещения войск. Главный проход через Пеннины, расположенный приблизительно в 150 км к югу от вала Адриана и поэтому находившийся на одной широте с Эбураком, соединялся с большой дорогой, идущей с юга через Эбурак на север, к валам Адриана и Антонина, боковой дорогой, которая начиналась в современном Тадкастере и шла через современные Илкли в Скиптон. Отсюда дорога спускалась в долину реки Рибл и соединялась с западной дорогой. Приблизительно в 60 км точно на север от Скиптона находился другой проход из долины реки Тис через Боус в верховья реки Иден чуть севернее Керби-Стивена. В 40 км южнее Скиптона или на расстоянии, равном однодневному форсированному маршу, на восток из Манкуния (Манчестера) через низкогорье шла еще одна дорога с щебеночным покрытием.
В Британии, как и во всей Римской империи, имелись крупные дороги. Одна из них вела в западную часть острова через заболоченные низовья реки Мерси в Манкуний (Манчестер). Другая крупная дорога шла с юга на север по восточной части Британии и соединяла Лондиний и Эбурак (Йорк), проходя через болотистые долины рек – реки Уэлленд в районе современного Стамфорда и реки Уз и ее притоков.
И наконец, в Британии, а если точнее, в западном Лондоне и пригородах, есть замечательный образец стратегического дорожного строительства, находящийся далеко за пограничной линией и предназначенный для облегчения продвижения войск из провинции в провинцию – в данном случае из Галлии в Британию. Я уже говорил, что Лондиний был в Британии главным городом и центром всей ее дорожной сети и что главный путь к нему с континента шел через Па-де-Кале (Дуврский пролив) и порт Дубра (Дувр), а затем через современное графство Кент, но позже к Лондинию был проложен второй путь, ведший от современного Саутгемптона. Этот альтернативный путь в Лондиний далее шел через Уинчестер, Сильчестер и Стейнс, что от Саутгемптона до Лондона составляло около 15 км. Чтобы сократить расстояние на чуть больше 25 км – это один дневной переход для легионеров, – римская администрация хотела построить 90 км дороги с щебеночным покрытием через современные Чичестер и Доркинг прямо на Лондон.
И хотя существование такой дороги со всей полнотой доказывает, что ее строители ожидали, что наступят времена, когда день, сэкономленный на перемещении войск из одной провинции в другую, будет иметь огромное значение, все же расчет, лежавший в основе имперской военной политики, состоял в том, что такие времена будут не частыми. Воин, приписанный к какому-либо легиону, обычно знал, что место его базирования не изменилось со времен его прадедушки, и правнуки этого воина могли рассчитывать на то, что найдут лагерь легиона на прежнем месте. Солдат вспомогательных войск обычно был еще больше привязан к месту службы. Так как его ала или когорта составляла звено в цепи переднего края обороны, тянущегося вдоль границы, он мог провести практически все время своей военной службы – обычно 25 лет, – патрулируя промежутки длиною 6 – 7 км между своим лагерем и соседними двумя лагерями вспомогательных войск. Естественно, каждое постоянно расквартированное формирование устанавливало
