не понял до сих пор, что это значит: то ли отечественная, то ли центрполиграфовская, то ли что-то еще…
Так что у вас небогатый выбор: быть «как все», быть «правильными», «писать правильно», или же… Впрочем, думаю, будь вы правильными – вообще не взялись бы за это сумасшедшее дело!:-)
Почему литература, даже развлекательная, все-таки должна быть «духовной»?
Да, вот такой гигантский крюк мы совершили, вместе потоптав нашу российскую литературу за ее духовность и повосхищавшись западной за ее продвинутую развлекательность… снова говорим о том, что литература должна быть духовной!
А она ею должна быть в самом деле. И западная литература на самом деле духовная тоже, но только не так в лоб, не так назидательно, она чаще обжигалась и чаще разочаровывалась в человеке, чаще нашей, очень молодой, убеждалась, что человек – свинья редкостная, или, скажем мягче, – все еще свинья, вытаскивать его из свинского болота надо медленно, осторожно, почесывая ему брюхо и похрюкивая с ним вместе.
Что, кстати сказать, западная литература и делает. И потому ее читают, ей верят, ей внимают. А наша, где все в лоб, а проповеди просто голенькие, кажется занудной, скучной, а то и просто рвотной.
Однако же и западная, как многим ни странно, никогда не воспевала плоть и не пинала духовность. За всю историю человечества находится только одна такая книга. Да, только одна.
Только однажды дрянь, воспевающая плотские утехи, была признала классикой, да и то лишь за революцьённость обывателя, который осмелился сказать громко и вслух, что ему по фигу все высокие устремления, все духовные порывы, а есть только обжираловка, сплошной срач, траханье.
Вы уже поняли, что речь идет о «Гаргантюа и Пантагрюэле». Духовные отцы церкви, что тогда была сильна, как никогда, слишком уж быстрым шагом вели человечество к коммунизму, светлому будущему, царствию на земле, обыватель изнемогал, стонал, роптал, и наконец это вылилось в фундаментальном труде, где все только жрут, срут, где в двух главах описано, как юный Гаргантюа подтирает зад, как подтирает, чем подтирает, чем все-таки подтирать лучше, а чем хуже. Где в нескольких главах один из главных героев занимается вполне современной методикой, рекламируемой по Интернету, enlarge penis, а когда это не удается, а на женщин произвести впечатление хочется, то описывается, как он заложил в гульфик апельсин и гордо расхаживал на балу.
Эта книга произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Она впервые показала, что дерьма в каждом из нас слишком много, что просто и быстро от него не избавимся, это дерьмо слишком дорого для нас, оно для одухотворенной личности – дерьмо, а для простого человека это как раз и есть все понятные радости. Словом, эта книга положила конец усилиям церкви быстро продвинуть народы к духовности, к высоким устремлениям. И с той именно книги началось более медленное вытаскивание этой свиньи из болота.
Обыватель же, ощутив поддержку, он не один такой, оказывается, как стыдила церковь, быстро обнаглел, начал борьбу за право жить свиньей, это называется «принимайте меня таким, какой я есть», хотя и так понятно, что без жестких рамок культуры, духовной дисциплины… мы такие свиньи, что настоящие свиньи застеснялись бы с нами оказаться в одном хлеву.
И, как результат, таков сейчас современный мир, где абсолютное большинство живет радостями героев Рабле, где немногие одухотворенные личности заперлись в высоких башнях, создают симфонии, компьютеры, политические учения, вакцину от болезней, а улицы заполнены торжествующими членами партии Гаргантюа: демонстрациями и карнавалами гомосеков, трансвеститов, мазохистов, стадами толстяков за триста килограммов…
Соблазн для начинающего писателя в том, что такая тема всегда поднимается легче. Писать о говне всегда проще, чем о розе. У розы запах слишком изысканный, даже не вспомнишь его с легкостью, а говно вот оно: теплое, душистое, с цветом, запахом, любой автор сразу представит и опишет даже консистенцию, передаст ощущения от прикосновения, первого глотка…
Да и флер эдакой революцьённости: все учителя талдычат, что надо учиться, овладевать знаниями, а я вот сейчас ка-а-а-ак пердну, завоняю весь класс!
Да, описание загаженного быта наркоманов любому автору удается намного лучше и красочнее, чем стерильный мир приличных людей. А всякие там «Парфюмер» и прочие про сексуальных маньяков – читаются куда с большим успехом, чем романы о том, «как жить надо».
Но все же не сворачивайте на эту манящую дорожку. Да, все мы понимаем, что по бабам приятнее, чем учиться, но все-таки кто слишком сейчас по бабам, тот потом будет мыть машину и бегать открывать ворота особняка тому, кто раньше учился.
К этому же примыкает и стремление быстроногого автора всобачить в главные герои произведения всех этих киллеров, проституток, мафиози. Как вы понимаете, их выбор на главные роли – то же самое, что перднуть на торжественной церемонии. Вот какие мы крутые, никого не боимся. Протест убогого Митрофанушки, что не хочет учиться, а хочет…. Ну, вы поняли.
Не так важно, как мы пишем, какие изячные обороты заворачиваем или даже завертываем, куда важнее, что мы пишем!
Так что, завершая длинный экскурс, заверяю снова, что куда бы ни пошли, но придется принимать духовность литературы как обязательное условие. Любая бездуховная, то есть где нет высоких устремлений, где человек так или иначе не совершенствуется, не очищается, не поднимается по ступенькам к Истине, просто обречена на забвение.
Мудро и точно сказал Ар-Рейхани: «Самая лучшая и драгоценная книга – та, которая по прочтении не оставляет меня в прежнем состоянии; книга, которая приводит в движение во мне новое благородное чувство, или новое великое стремление, или новую высокую мысль; книга, которая двигает меня с места или заставляет двигать находящихся кругом; книга, которая пробуждает меня из глубокого сна, или заставляет выскочить из грязи равнодушия, или выводит на дорогу, где я развяжу один из важнейших узлов».
В завершение добавлю, что в свое время мудрый А. Граф заметил, что тот, кто стал в искусстве мастером, тот без всякого для себя ущерба может забыть о правилах.
Поясню, чтобы все-таки поняли правильно: во-первых, вы сперва должны стать мастерами, а этому как раз и учат все правила этой книги. Во-вторых, это вовсе не значит, что мастер в искусстве в самом деле
