Они ехали весь день и не встретили следов человека, только дважды останавливались, чтобы дать коням перевести дух, а сами немного отдыхали и трапезовали.
Потом тусклый вечер, солнце так и не появилось, а глубокой ночью Хильду пришлось вставать ни свет ни заря, но жестокий крестоносец уверял, что это и есть утро, самое лучшее время для завтрака и поездки.
Глава 9
Проснулся бедный послушник только от тряски в седле, кони все-таки ухитрились отдохнуть и долго шли бодрым галопом, прежде чем рыцарь смилостивился и перевел на легкую рысь.
Когда дорога не смогла больше протискиваться между лесом справа и лесом слева, она обреченно устремилась прямо, пугливо шарахаясь от могучих дубов с простершимися над тропкой ветвями и робко огибая заросли густого кустарника.
Однажды Гай чуть придержал коня, лицо каменное, шепнул одними губами:
— Не вертись, не пугайся. Впереди засада.
Хильд вздрогнул, прошептал, еще не веря:
— Разбойники?
— Судя по запаху, да…
Они проехали еще чуть, справа и слева из кустов выбежали двое мужчин в лохмотьях, лица свирепые, в руках самодельные копья, лица грубые и злобные.
— Стой!
Гай оглянулся, там на тропке тоже двое, снова посмотрел на загораживающих дорогу.
— Что вы хотите?
— Слезайте с коней, — потребовал один. — Пояс тоже сними и брось на дорогу.
Гай сказал мирно:
— Зачем это вам? Там меч, а он тяжеловат для ваших рук.
Разбойник не нашелся, что ответить, но зашелестел куст, сквозь него легко продрался широкий в плечах мужик с заросшей по глаза черной злодейской бородой. На поясе болтается короткий меч, мужик деловито вытащил клинок и встал перед конем Гая, чуть пригнувшись и показывая, что готов к схватке.
— Умный нашелся? — прорычал он таким густым голосом, что уже рев, а не голос. — Ничего, пробежишь голым до села, поумнеешь…
Гай кивнул.
— Наконец-то вожак…
Дальше Хильд не успел запомнить, что и как происходило: крестоносец выхватил меч так молниеносно, словно тот сам прыгнул в ладонь рукоятью вперед, конь дернулся наискось и сбил с ног левого разбойника с копьем, что слушал вожака и оказался не готов. В следующий миг сверкающая полоса стали рассекла вожаку голову, еще прыжок — и второй удар меча срубил наконечник копья разбойника справа и глубоко вонзился в его плечо.
Круто поворачивая коня, Гай успел нагнуться и рубануть поднявшегося на четвереньки сбитого конем разбойника, а через мгновение уже промчался мимо опешившего Хильда и смял двух, что перекрывали отступление.
Всего два удара, что показались Хильду небрежно ленивыми, и новый шериф снова повернул вздрагивающего от возбуждения коня в прежнем направлении.
— Ну что, — спросил он нетерпеливо, — готов ехать?
Хильд едва нашел убежавший далеко в лес голос.
— Да… ваша милость… Но… как вы их!
Гай буркнул:
— Мужичье. Ни один из них не был воином. Даже их вожак, что при краденом мече. Ты видел, как он его держал? Такое простое движение не мог запомнить.
Хильд сказал с восторгом:
— Все равно вы троих… во мгновение ока! А те, что сзади… почему не бросились сразу?
— Они только для устрашения, — объяснил Гай. — Разве не видел, они вообще драться не умеют?
Хильд покачал головой, он видел пятерых страшных разбойников, а кто умеет из них что, а кто нет, ему не сказали. Правда, этому рыцарю как-то стало известно.
Он еще раз оглянулся на распростертые трупы.
— Не по-христиански как-то поступаем.
Гай поинтересовался:
— А как надо?
— Похоронить бы…
— Зачем?
— Чтоб звери не растаскали их кости, — объяснил Хильд простую истину. — Не надругались над убитыми…
— Надругаться может только человек, — буркнул Гай, — а звери все невинные твари. Поехали!
— Хотя бы молитву над ними прочесть!
Гай сказал ожесточенно:
— Так много славных рыцарей остались в жарких песках без погребения и отходной молитвы… и что меня интересует, попадут ли в ад эти разбойники?
Хильд перекрестился и сказал благочестиво:
— Для Господа нет разницы, кто где погиб! Всяк услышит трубу архангела Михаила, призывающую на Страшный Суд.
— Эти тоже услышат, — сказал Гай и пустил коня в галоп.
Хильд вздохнул и ударил коня пятками под бока.
Ему казалось, что прошла вечность, прежде чем конские копыта застучали по дорогам графства Ноттингем.
А Гай покачивался в седле и думал, что птицы с большой высоты видят только сплошной зеленый лес с редкими проплешинами, на которых теснятся города, замки, села с пашнями, что упираются в опушки так, что даже днем на поля выходят попастись олени, кабаны и прочие звери.
Дорога опасливо обогнула массивный мрачный замок из серых глыб, настолько огромных, что даже непонятно, кто их поднимал на такую высоту.
Гай всматривался с настороженным профессиональным интересом. Замок на скальном основании, еще и насыпь, не взобраться с ходу. Высокие несокрушимые башни как между стенами, так и, видно по крышам, внутри двора. Наверняка за стенами прячется просторный двор, разделенный на зеленую часть и заднюю, где кузница, пекарня, прачечная, сам замок защищен не только высокими стенами, но вон внизу еще и ров, явно глубокий, подъемный мост, барбаканы…
Только большая армия, мелькнула невеселая мысль, с множеством катапульт и таранов может взять такой замок, да и то лишь в лучшее время лета, так как на открытом месте, продуваемом всеми холодными ветрами даже в июле, продержаться долго непросто.
А если еще учесть, что в таких замках живут в самом деле сильные и отважные люди, время от времени бросающие вызов королевской власти, что умеют и готовы сражаться, у которых прекрасные боевые кони, кованые доспехи и лучшее оружие, то становится понятно, почему короли говорят с ними почтительно и стараются все улаживать миром.
Он подумал невесело, что даже в Англии, где королевская власть сильна, как ни в одной стране Европы, король постоянно думает прежде всего о том, как стать хозяином в собственном доме, а если удается, то как им остаться подольше.
Сейчас же в Англии так и вовсе тревожное положение: король оставил вместо себя править страной канцлера Лонгчампа, однако принц Джон с этим вроде бы смиряться не собирается… Столкновения между
