– А чем лучше кривые?
– Кривые ноги плотнее облегают шею.
Он задумался, как будто в самом деле старался сравнить прямые и кривые, а я, злой, как Антарас, прошел внутри стены к входной двери, осторожно высунул палец наружу и нажал кнопку звонка.
Сквозь туман я видел, как из комнаты в прихожую выбежал раздраженный Роберт. Даже не заглянув в глазок, он повернул защелку и рывком распахнул дверь. Лицо сердитое, однако на нем сразу проступила растерянность и… злость. Повернув голову направо, налево, он вернулся в прихожую, закрыл дверь и рывком повернул защелку.
Я поспешил в комнату, Галочка сидит на диване в прежней раскованной позе, только ногу на ногу забросила чуть выше, так что, если встать… нет, сесть напротив, наверняка можно рассмотреть ее трусики. Если, конечно, носит трусики. Сейчас модно обходиться без них. Мешают. А у некоторых якобы аллергия. Просто стало можно якобы невзначай демонстрировать хорошо подбритые места и затейливые интим- прически.
– Что, – поинтересовалась она, – разве мы уже шумим?
– Кто-то ошибся дверью, – ответил он.
– И что, ты его обругал?
– Нет, – сказал он раздраженно.
– Молодец, – сказала она. – Умеешь сдерживаться. Я думала, разорвешь на клочья.
Он зло оскалился.
– Я бы разорвал, честно. Но сволочь такая… убежал.
Она засмеялась, показывая удивительно жемчужные зубы и влажный рот.
– Забудь.
– Постараюсь, – ответил он зло. Через силу растянул губы в улыбке: – Надеюсь, в твоем обществе забуду вообще про все на свете.
Она улыбнулась, он явно хотел ее обнять, но бросил настороженный взгляд на дверь ванной, сказал торопливо:
– Погоди секунду, я только загляну и сразу обратно.
В ванной комнате он сразу же бросил испуганный взгляд на кран, но тут же успокоился, хоть и оглядывался с настороженностью. Я не утерпел и сказал жутким голосом в вытяжку:
– Бойся, смертный…
Он вздрогнул так, что звякнули зубы. Волосы встали дыбом, бледный и потрясенный, вскинул голову и смотрел на зарешеченное отверстие. Я продолжал тише, подражая вьюге:
– У-у-у-у-у-у… бойся, бойся…
Пятясь, он вышел и плотно закрыл за собой дверь. Я с такой поспешностью переместился по стене, что на миг высунул лицо, яркий свет ослепил, я отпрянул. Роберт что-то почуял и оглянулся, весь белый. Галочка спросила с удивлением:
– Что с тобой?
– Да так, – промямлил он дрожащим голосом, – почудилось…
– Что?
– Будто из стены что-то высунулось… Боковым зрением, смутно так увидел, но… уже вижу, это тень от шкафа…
Она поморщилась.
– Травку куришь?
Он помотал головой:
– Пробовал, бросил.
– Перешел на тяжелые?
Он снова помотал головой:
– Мне нельзя, я буду делать карьеру в спорте. У меня гены, как сказал тренер. У других генов нету, а у меня есть. Так что даже курить нельзя.
Она произнесла задумчиво:
– Какой ты образцово-показательный… А тени своей боишься. Почему-то тебя считают таким крутым, таким крутым… Но ты в самом деле крут?
Он вымученно растянул бледные губы в улыбке.
– Я скромный, о себе не говорю. Но такое ощущение, будто услышал голос твоего Виталика. Скотина, как только о нем поговорили, сразу померещился. Хоть и плевка не заслуживает.
Она возразила с удовольствием:
– Виталик тоже качается, уже оброс мускулами!
Роберт пренебрежительно фыркнул:
– Мускулами?
