А еще Вождь очень сильно постарел. Нельзя сказать, что это сильно сказалось на статной фигуре, но небольшое брюшко нельзя было скрыть даже просторной одеждой. И, похоже, пузико свое глава ордена получил большей частью из-за неправильного образа жизни. Было видно, что человек находится в предпоследней стадии нервного напряжения. Он постоянно сжимал зубы, жевлаки так и ходили на скулах. Правая рука нервно теребила подлокотник кресла. Складки возле глаз, и немного отвисшая кожа на подбородке делала 40-летнего мужчину старше как минимум в полтора раза.
− Я слышал, вы замечательно все утрясли в Валахии. Что ж, я не сомневался. Столь опытные воины и разведчики обязаны положить конец бунту быстро и решительно.
− К сожалению, мятеж был всего лишь следствием, Вождь, − заметил Флавий. − Основная угроза была не в восстании, а в том человеке, который его возглавлял.
− Вот даже как? − Вождь улыбнулся. − Да какая разница, если вы убрали зачинщика. В любом случае отличная работа. Правда…
Глава ордена встал со своего стула и прошелся по возвышению, сосредоточенно о чем-то размышляя.
− Я думаю, − продолжил Вождь, − лучшей наградой для вас будет работа в ордене. Не спорь, принцесса, на этот раз я не прошу, а приказываю. Ты и так отличилась, фактически в одиночку перебив всю делегацию Ордынской Руси вместе с приближенным к Хану министром. Мне стоило очень большого труда замять этот случай, списав все на смуту в Валахии. Нам нельзя ссориться со славяно-татарами. Особенно, учитывая плачевное состояние нашей Турецкой флотилии после трепки, заданной ей адмиралом Ушак-афанде.
− Мы воюем с русскими? − изумился Флавий.
− Уже нет, − улыбнулся Вождь. — Уже нечем. Турецкий флот уничтожен, Александрийский заперт арабами. Когда к нам из Британии подоспеет Нельсон − я не знаю. У него и так хлопот полон рот. После подавления мятежей в Паризее и Неаполе, галльская флотилия объявила о неподчинении Риму и ушла в Атлантику, там ее Нельсон и ловит. Впрочем, что я тебе рассказываю… ты и так знаешь, что Империя трещит по швам…
«Империя?»
Флавий даже не знал что ответить на молчаливый выкрик арабески. Он-то сам сначала просто пропустил слово Вождя мимо ушей. Ан вот как. Оказывается, у нас теперь на дворе аж Империя.
− …словом, нам остро нужны такие умелые люди как вы. Вы все, друзья, − Вождь обвел взглядом каждого и по отдельности. − Флавий, твои боевые способности и фактическое бессмертие − просто подарок божий. Гиза − опуская мои личные к тебе привязанности, ты просто высококлассный хашшишин, а такими людьми не разбрасываются. Наконец, ты, друг Мариус. Я возлагаю очень большие надежды на тебя и твой народ. Боюсь, что кроме вас нам уже почти нечем прикрыть восточные рубежи от нашествия славянских язычников. Уверен, Собор одобрит мое решение придать всем крудам равные права с наделенными бессмертной душой людьми. Что касается крови… Ну, пленных арабов у нас много. Престол уже одобрил применение ваших родовых способностей к… ты понимаешь. Нам остро нужны такие доблестные и сильные ночные воины как ты и…
− Нет!
Круд был в бешенстве. Мариус сбросил плащ, и теперь яростно смотрел на Вождя, сжав кулаки. Дыхание участилось, глаза вампира смотрели только на Вождя. Тот в свою очередь непонимающе уставился на круда.
− Что такое, Мариус? Ты против?
− А как ты думаешь? − было видно, что вампир сдерживает себя из последних сил. Краем глаза Флавий заметил, как из-под верхней губы круда буквально на глазах выползают клыки. Вождь их еще не заметил, и голос оставался спокойным.
− Я думаю, круд, что не тебе оспаривать решения Престола. И уж тем более, не тебе спорить с теми, кто фактически спас ваш народ от уничтожения. Не будь соглашения общины крудов с Римом, вас без нашего заступничества извели бы на корню еще в двенадцатом веке.
− Наплевать! − воскликнул Мариус. − Никогда больше свободные круды не станут оружием людей!
− Что ж, ты сделал свой выбор, − хмыкнул Вождь. − Уберите его!
Мариус дернулся было на Вождя, но тут раздался щелчок — и сразу две стрелки ударили в спину круда. От каждой из них тянулись тоненькие серебристые нити. Раздался тонкий, на пределе слышимости писк — и высоченный, здоровый вампир, обладающий нечеловеческой скоростью и силой, затрясся в беззвучном крике. Потом повалился на пол, продолжая дрожать всем телом. Оскаленный рот с выпущенными клыками пытался что-то произнести, но гортань Мариуса выдавала лишь обрывочные хрипы.
Писк прекратился, и тело круда обмякло. Невидящие глаза уставились на ножки германского стула.
− Что ты с ним сделал? − взорвалась арабеска.
− Ничего, моя принцесса, − постарался улыбнуться Вождь. Но улыбка вышла кислой — главу ордена трясло чуть ли не больше, чем Мариуса пару секунд назад. − Просто одна из штучек Электро. Обсерватория оставила после себя много разнообразных полезных изобретений.
Но Гиза не унималась.
− И это твоя благодарность за многолетнее служение Риму? Так ты обращаешься с тем, кого две минуты назад называл другом?
− А как мне еще общаться с нежитью???
Вождь тоже не выдержал. Флавий с ужасом смотрел на то, во что превратился некогда полный самообладания и воли человек. От того самого Вождя в этом человеке оставалась только внешность и… некий фанатичный блеск в глазах. Все остальное куда-то исчезло, испарилось.
− Гиза, пойдем, − Флавий взял девушку за локоть. − Пойдем, милая. Боюсь, нам не по пути ни с Римом, ни с этим человеком.
Арабеска дернулась, освобождая локоть. Потом показушно поклонилась Вождю и направилась к выходу. Флавий последовал следом.
− Вы делаете самую большую ошибку в жизни… голубки! − последнее слово Вождя, брошенное в догонку, не слышал уже ни Флавий, ни арабеска.
Вражеских лазутчиков Рэма Флавия Александра — известного неапольского шпиона, а также Гизаду Арбан-Адан аль Саджах − арабского хашшишина, запретили хоронить и повесили на одном из южных трактов, ведущих в Святой город. Здоровенного детину за неимением головы и соответственно шеи пришлось подвешивать за ноги, на двойной прочности веревке. С хрупкой и почти невесомой фигуркой арабской наемницы никаких проблем не возникло.
− Не ожидал, что вы вернетесь столь быстро.
Вождь по-прежнему предпочитал высокие германские стулья, но на этот раз место было на возвышении, поэтому глава Ордена смотрел свысока даже на вытянувшихся перед ним в полный рост.
А еще Вождь очень сильно постарел. Нет, это не было заметно, пожалуй, никому, кроме Гизы. Так уж получилось, что она знала его лучше, чем любой другой человек в этом мире.
И вот сейчас она смотрела на совершенно другого Вождя. В глазах его не было той искры, за которую она кода-то даже и любила. Пожалуй, да, действительно ведь любила. Но раньше была цель — и вот, нет цели. Был живой огонек в глазах — и вот, нет его. А вот уверенности в своей правоте по-прежнему хватает на двоих.
И еще удивительно, что сегодня Вождь облачился в тяжелую боевую броню. Необычно здоровый, можно сказать толстый нагрудник полностью скрывал плечи не самого худосочного человека, которым являлся Вождь. А ведь раньше он никогда не появлялся в Цитадели в доспехах.
− Что ж, слава о ваших подвигах в Валахии опережает вас самих, − усмехнулся глава ордена. − Поэтому я не буду предавать вас всех суду за якшанье с чернокнижниками, а также участие в богопротивных ритуалах по… вот ведь мерзость какая… по оживлению мертвецов.
