− Тогда оставляйте скакуна у нас, господин. Лошадь вам не понадобится.
Почтальон улыбнулся и скрылся в здании. Через полминуты дверь почтовой станции снова отворилась, выпустив подтянутого молодого человека. С военной выправкой, отчего-то затянут в грубую кожу, хотя погода теплая, даже жаркая. На голове кожаный же шлем, а на лбу — совершенно непонятные квадратные стекла в металлических рамках, и тоже в кожаной отделке.
− Добро пожаловать в столицу, господин младший трибун, − произнес завернутый в кожу малый и спустился с крыльца навстречу Флавию. − Меня зовут Мико, я офицер курьерской службы Мировой обсерватории Святого христианского Рима.
Флавий тоже представился, мужчины отсалютовали друг другу. Мико кивнул в сторону безлошадного экипажа:
− Уже видели? Как вам техника?
− Да, очень… очень ароматное зрелище.
Офицер хохотнул и запанибратски хлопнул Флавия по плечу:
− То ли еще будет, когда запущу! − рассмеялся Мико, тут же хлопнул уже себя по лбу. − О, запамятовал совсем! Гранд-магистр Мировой обсерватории желает вас видеть, и как можно скорее. Извещение сейчас вынесет местный почтальон. А я пошел приводить эту колымагу в чувство.
Мико махнул рукой в сторону экипажа и направился в указанном направлении. Флавий рассеянно смотрел в спину курьеру. За поясом у того две здоровенные кожанные рукавицы с широкими раструбами, Флавий таких никогда не видел.
И только спустя пару минут Флавий догадался, что эмблема «Земля и лупа» принадлежит одному из самых могущественных магистратов Святого престола. И этот магистрат заинтересовался свежеиспеченным выпускником Школы. Несмотря на жару, воина бросило в озноб. Просто так гранд-магистр Лаций к себе в гости не приглашает.
Несмотря на чудовищную скорость самобеглой тележки, сжимающей пространство подобно огромному паровому прессу, Флавий все же определил место, куда они едут. Когда сумасшедший Мико сбросил темп на подъезде к невзрачной крепости, Флавий краем глаза заметил чуть левее белого тракта знакомые холмы. «Могила Нерона», − вспомнил он. − «Значит, мы на северо-западе от Рима, буквально в нескольких милях от петель Тибра.
Их ждали. Возница «огненной колесницы», как окрестил самобеглую коляску Флавий, лихо подрулил к воротам крепости и, не снижая скорости, направил экипаж прямо в закрытые створки. Флавий даже испугаться не успел, как что-то лязгнуло под колесами коляски, и ворота распахнулись, влекомые мощными пружинами. Когда самобеглая коляска миновала проем, ворота так же быстро захлопнулись.
«Секретные механизмы», − понял Флавий.
Мика остановил экипаж, дернул за какой-то рычаг и мотор, пару раз чихнув, замолчал. Наступившая тишина показалась осязаемой. К коляске с трех сторон подошли молчаливые люди в серой цивильной униформе. Все предусмотрительно зажали носы — никто не собирался дышать вонючими клубами дыма.
− Приехали, − обрадовал возница, забрасывая стеклянное забрало на лоб.
У Флавия обмундирования возницы не было, глаза слезились и от напора ветра с мелким песком, и от чадящего выхлопа машины. Но он успел заметить, что местная охрана (ну а кто же это еще?) выстроилась от коляски двумя рядами. Живой коридор заканчивался аркой в стене, внутри виднелась лестница то ли в подвал, то ли на цокольный этаж.
Проморгавшись и утерев слезы, младший трибун спешился с коляски и на изрядно негнущихся ногах последовал сквозь строй охраны — согласно немому, но недвусмысленному указанию.
− Не забудь умыться! − прокричал вдогонку Мико. Нижняя половина лица возницы, где ее не закрывало стеклянное забрало, была темна от грязи, и по цвету подходила мавру. Надо думать, что у Флавия физиономия была такой вообще вся.
Один из самых могущественных людей при Святом престоле внешне был человечишком, невзрачность которого настолько диссонировала с магистерской цепью на шее, что Флавий с трудом заставил себя поверить: это и есть глаза и уши Святого христианского Рима в известной части обитаемого мира! Человечишко восседал на арабской подушке перед столиком с разнообразными яствами.
Среди всех орденов и магистратов «гражданскими», то есть не входящими в Святой Совет, были всего несколько, и один из них — Магистрат обозрения дальних земель. Хоть он и не имел официального церкового статуса, в реальности его именовали оком Господа и ухом Церкви. Но куда чаще называли учреждение проще и прозаичнее — Мировой Обсерваторией. Ее служители собирали информацию с дальних рубежей Рима, занимались ее анализом и доведением до церковных властей. То, что церковь считала нужным, доводилось и до сведения светской власти, которая тоже имела определенные рычаги влияния на магистрат. В любом случае, вне зависимости от подчинения, возможности и полномочия у Обсерватории весьма широки.
Перед Флавием сидел глава магистрата, а стало быть — очень влиятельный в определенных кругах человек. Что понадобилось этому человеку от рядового выпускника школы, да еще только что завалившему экзамен — непонятно.
− Меня зовут магистр Лаций, я… впрочем, ты обо мне знаешь.
Магистр кивнул в сторону десертного столика и предложил присоединиться к трапезе. Флавий послушно занял место напротив священника.
− Чем обязан, господин магистр?
− Я наслышан, ты недавно получил должность младшего трибуна в двенадцатом легионе. Прежде чем ты начнешь верноподданические речи, прославляющие именно двенадцатый легион, я сразу скажу тебе вот что. Знаю, это назначение для тебя полнейшее поражение в правах. А у меня есть предложение, которое изменит твою карьеру сразу, не дожидаясь выслуги лет и перевода в старшие трибуны в отдаленном будущем. Тебе интересно?
«Тук-тук! Кто там? Это я, шанс! Не ври, шанс дважды не стучит!»
Хохму про ростовщика-араба Флавий знал хорошо, а в виду сложных отношений с Фортуной — даже слишком хорошо. Поэтому молча кивнул и деликатности ради взял со стола виноградину.
− Не буду томить речами. Я знаком с твоим формуляром и уверен, непопадание в старшие трибуны — просто каверза фортуны.
Флавий вздрогнул.
− Но и не скажу, что твой соперник хуже тебя. Оба вы молодцы и достойны награды… Но ты, Флавий, слишком тонок для работы, которая предстоит Гаю Августу. Ему же лет десять теперь либо без толку мотаться по империи…, - Флавий вздрогнул еще раз. От магистра Святого престола странно слышать еретические слова: Фортуна, Империя, − либо умереть за честь и достоинство Святого христианского Рима в какой-нибудь заварушке с дикарскими племенами. Для тебя это скучновато и пресновато. Все равно что дробить камни рукояткой гладия.
− А что для меня в самый раз? — довольно нагло встрял Флавий и тут же спохватился. − Как вы полагаете, господин магистр?
− Во-первых, лояльность. Впрочем, здесь ты просто ангелочек, все мастера Школы рассыпаются в похвалах на твой счет. Во-вторых, тебе лучше работать не мечом, а головой. На экзамене ты показал, что она у тебя на месте. И в-третьих, я требую от тебя жизни ради идеалов церкви нашей, Святой христианской…
− Я готов умереть за славу Святого христианского Рима, вашего магистерства, его Святей….
Магистр хрипло захохотал, похлопывая себя по тощим ляжкам. Отсмеявшись, Лаций Публий Анцион снова посерьезенел.
− Это была шутка, воин. Твоя кровь нужна только тебе, но! − магистр значительно поднял указательный палец, − только во славу государство нашего и лично Его Святейшества. В
