Глава 16
Кларисса проснулась, когда я одевался в прихожей, выскочила голенькая, испуганная, тепленькая и нежная настолько, что захотелось все бросить к черту и потащить ее в постель, где насладился бы, как голодный паук молодой жирной мухой, ее сочным телом. Но память услужливо выудила из глубин слова насчет молодого миллионера, коттеджа с бассейном, и я лишь по-братски чмокнул в теплую щеку от отпечатком от подушки.
– Досыпай, досыпай… А дверь просто захлопнешь. Замки сработают, не волнуйся.
– Ой, страшно, – прошептала она, делая большие глаза. – Я Вообще-то у мужчин вот так не оставалась…
– Не тревожься, – успокоил я. – Никто, кроме меня, сюда не вхож. Пока!
Я еще раз чмокнул, уже в лобик, едва удерживаясь, чтобы не взять в ладони крупные горячие сиськи с затвердевшими красными сосками, Кларисса сонно улыбалась, я поспешно выскочил на площадку.
Лифт, как назло, запаздывает, явно ремонтники возят мешки с цементом, дорога к автостоянке перекопана, пришлось обходить, наконец вскочил в машину и, уже рискуя нарваться на неприятности, промчался на большой скорости по узким улочкам и выскочил на проспект, стараясь успеть до начала пробок преодолеть большую часть пути. Перед глазами все еще милое заспанное личико Клариссы – все еще ребенок, что отчаянно старается найти себя в этом мире и не оказаться на дне.
Эмансипация, мелькнуло в голове, преподносится как победа женщин в борьбе за свою свободу. За раскрепощение, равные права и прочую фигню, которые мы, мужчины, мастера инфистики и дезинформации, сумели навешать им на уши. На самом же деле, сняв досадное ограничение трахать легко и просто женщин «за так», мы сказочно облегчили жизнь себе и осложнили женщинам.
Теперь в их среде жуткая конкуренция, женщине уже недостаточно быть просто доступной, чтобы мужчины бегали за нее собачьими сворами. Когда все доступны, мужчины уже не ходят за женщинами, не добиваются их внимания. Нет, женщины и раньше иногда старательно добивались внимания мужчин, но такие случаи можно пересчитать по пальцам одной руки, они вызывали такое изумление, что всякий раз находили отражение в литературе или живописи. Однако массовым явлением стало только сейчас…
Кларисса в свои шестнадцать уже выделяет и подчеркивает одеждой, позами и даже в ходьбе эрогенные зоны. Уже старается выглядеть нежной и беспомощной дурой, на таких больше всего западают мужчины, но голова ее забита рыночными планами, как наиболее полно использовать свою молодость, юное тело, как попасть сперва в средний класс общества, а потом и в более высокий, где коттеджи, яхты, бассейны…
Родители таких молодых и расчетливых, воспитанные на Тургеневых, в шоке, когда вот такое юное создание уже деловито прикидывает, кто ее будет содержать, она ж не сможет сама покупать дорогие кремы, стильную одежду, туфли от ведущих фирм? А она взамен постарается всячески украшать жизнь того, кто ей будет все это оплачивать: как в сексуальном плане, так и вообще где и как потребуется. Для этого и правила этикета зубрит, и как уберечься от венерических заболеваний знает, и как накрывать на стол и держаться скромно и с достоинством в присутствии людей приличных…
Мысли чуточку сбились, из всех улочек на проспект выплескивается все больше машин, скорость снизилась, но я, играя в шахматку, вел азартно и старался не терять секунд, наконец вдали за рекламными щитами поднялось и начало приближаться здание, где расположен наш крохотный офис, и во всем теле, не только в черепе поселилась одна мысль: мы сделаем байму! И сделаем всех.
Кулиев и Скоффин ожесточенно спорят у стола Николая, что меня поразило: Кулиев никогда ни с кем не спорил. Николай лишь пригибает голову от раскатов их голосов, не оборачивается, старательно накладывает текстуры. Я помню, онлайн и его отпугнул сразу и надолго: первые онлайновые были простыми стрелялками вроде Контрстрайка, спинномозговушками, как их называют даже те, кто в них все еще играет. Прошло несколько лет, онлайновые переросли в полноценные баймы, а он все с отвращением отворачивался, пока я однажды не включил у себя на компе Линейку и не заставил взять в руки мышку.
И Николай попался, подсел, как наркоман на иглу. Играл по двенадцать и больше часов в сутки, забывал поесть, не брился, а все разговоры у него начинались о том, как он вчера проапгрейдил бижу, выбил клевый рец на Блю вульф хэви, отыскал новое место для суперкача с высоким дропом… И вот так же, как я подсадил его на Линейку, так выдернул и в рилайф, чтобы создать еще более совершенный и продвинутый мир, чем в Линейке, Вангарде и прочих баймах второго и третьего поколения.
– О чем спор? – спросил я грозно. – Опять о бабах?
Оба подпрыгнули, Скоффин обернулся и торопливо поплевал через плечо.
– Босс, нельзя так подкрадываться! А то на двух заик в мире станет больше… Какие бабы, о чем ты? Мы уже забыли, что это… Только и видим, что один другого… Нет, я ни на что не намекаю, просто информирую… А сейчас ломаем головы, как соблюсти баланс…
Я спросил понимающе:
– Между клерами и хилами?
Скоффин отмахнулся с пренебрежением:
– Этими мелочами пусть занимаются работники низшего звена. Или малоквалифицированные, как вы, шеф, не в виде подхалимажа будь сказано. А мы мыслим глобально…
Я сказал язвительно:
– И над чем же мыслят глобалисты?
– Над глобальным, – объяснил Скоффин. Сжалился: – Эх, темень, темень… Вот что значит быть на высоте положения… Зато шеф! Что ж, кто неграмотен – тот диктует. А вот у меня Барбос хоть и не Его Благородие, но все понимает, только говорить еще не научился. А вот некоторые… Главный баланс надо выдержать между теми, кто ждет сплошной резни, и теми, кто вообще не хочет скрещивать оружие с себе подобными.
– Совместить ПвП и ПвЕ?
– Не просто совместить, но чтоб и волки сыты, и овцы целы… и даже чтоб пастух уцелел по возможности. Во всяком случае, чтобы и волки, и овцы – покупали байму. Всем не угодишь, но какое-то решение найти надо.
