– Я не собираюсь прибегать к пластической хирургии!
Он засмеялся, развел руками.
– Батенька, да какая это пластическая хирургия? Та вообще творит ныне запредельное… А мы такие пустячки делаем попутно, ведь давно уже не только зубы вставляем, а и всю нижнюю челюсть меняем. Всю кость!
Я сказал уже с колебанием в голосе:
– Ну, если это не займет добавочного времени…
– Смеетесь? – спросил он. – Все сегодня же и сделаем. Это ваши собственные зубы выращивать долго, а так все сделаем за пару часов. Ну, в крайнем случае – за три. Если будет что-то уж очень сложное.
Я вздохнул.
– Делайте. Вообще-то я следил за новостями только в своей области. А стоматология тоже, оказалось, на месте не всегда топталась.
2027 год
Кажется, в самом деле приходит конец нашей цивилизации как нефтяной. Сто пятьдесят лет тому нефть продавали в аптеках так, как сейчас продают рыбий жир в крохотных пузырьках, разве что нефть не пили, ею смазывали горло при простудах. Тогда на свете было всего миллиард населения, и только нефти все обязаны стремительным взлетом.
Но в этом году потребность в нефти впервые превысила ее добычу, это вызвало кризис… который обрушил бы в Средневековье, если бы не чистый водород, который вовремя начали добывать из глубин, плюс вновь вспыхнули надежды на первую термоядерную, что начали строить в Техасе. Теоретически она уже работает давно, работает исправно. Осталось поработать инженерам, чтобы поддерживать температуру в сто миллионов градусов каких-нибудь лет тридцать, дольше станция не проживет. Несколько таких станций – мир будет купаться в изобилии энергии.
А пока жжем нефть, всех разведанных запасов хватит до середины века. Так уверяют специалисты.
2028 год
Сегодня Коля пришел на тусовку к Аркадию с согласиськой, так с легкой руки анонимных остряков стали называть роботов, за то, что они «на все согласны», в том числе и на любые сексуальные выходки.
Аркадий, вообще-то ненавидящий любую технику, что «угнетает природу вообще и природу человека в частности», увидел в поступке Коли вызов устоям общества и на этом основании не выставил за дверь, ведь предназначение русской интеллигенции – бросать вызов устоям, любым устоям, Михаил решил, что Коля спьяну просто обознался и не ту захватил с собой, Леонид предположил, что Коля начинает тянуться к Высокому, а в этом роботе записаны все книги мира, ведь раньше все его бабы были такими, словно он их подобрал у Казанского вокзала.
Я предположений не строил, мне и так понятно, что ни о каких протестах или о чем-то высоком Коля не догадывается, а просто вот пришел с роботессой и пришел. Несмотря на ведущиеся в прессе дискуссии, что вот-вот размножение станет возможным вообще без участия мужчин, этим со злорадством щеголяли все феминистские издания, первый удар нанесли мужчины, откровенно предпочитая женщинам роботов.
В усиливающейся лавине информации как-то забылось, с чего начиналось, но я помнил, как мы восторгались первыми компьютерными баймами: диггерами и тетрисами, как играли в «Принца Персии», где уже бегал настоящий человечек, а потом пришла очередь томагочи и настоящих симуляторов жизни «Симс», «Симс-2», «Симс-3»…
Одни предпочитали проводить время в виртуальном мире байм, другие покупали для половых утех резиновых кукол, над их увлечениями похохатывали, про них сочиняли анекдоты, это были не от мира сего ума чудаки, но баймы становились все совершеннее, а надуваемые резиновые куклы научились благодаря чипам шевелиться, отвечать, ходить, совершать несложные действия. У всех у них внешность такая, что фотомодели умрут от зависти, и вот уже созданы общества медиевистов, затем они разделились на кланы, государства, королевства, начались бесконечные виртуальные войны, интриги, одновременно столь же бурно развивались футуристы, что строили Всегалактическую империю, но разбойники и мятежники всячески мешали на своих изолированных звездных системах…
Так же бурно развивалось и третье направление, где не заглядывали ни в прошлое, ни в будущее, а строили виртуальные города, создавали общества, в нем общались, прелюбодействовали, влюблялись, ревновали и дрались, путешествовали, переселялись друг к другу, разводились, уходили к другим…
Аркадий давно сформировал отряд противников любой киборгизации, хоть человека, хоть общества. Как и положено одухотворенному интеллигенту, он больше всего возненавидел культ сексуальности, что безумно разросся, а с этой сумасшедшей техникой люди вообще стали придатками к своим половым органам.
Конечно, люди привыкли наивысшую радость получать от секса, так принято считать с американской подачи. Там – да, в стране, замученной импотенцией, где наибольшую прибыть получают фабриканты, производящие всякие виагры и удлинители пениса, все думают о сексе, о сексе и только о сексе. И самым лестным комплиментом является то, что во всех европейских странах все еще остается оскорблением: «Ты сегодня такой сексуальный!»
Так вот, в Европе, а мы – Европа, где с сексом все в порядке и потому на нем не зацикливаются, это само собой разумеется, помнят и о других радостях: спорт, искусство, бизнес, туризм, наука, искусство.
Как ни странно, Аркадия горячо поддержал Коля.
– Ребята, ребята, – сказал он умиротворяюще. – Да вы что, всерьез? Да сколько раз у нас бывало такое, что подружка настаивает на траханье, соблазняет, раздевается, сексуалит, а ты жаждешь посмотреть матч с чемпионата мира по футболу!
Аркадий поморщился.
– Какой футбол? Разве больше нечего смотреть?
– Но если есть футбол, – удивился Коля, – что же смотреть еще? Правда, хоккей или экстремальные виды, когда головой о бетонную стену… Я, к примеру, когда заполучаю долгожданную байму, за работой над которой слежу месяцами, вылавливаю скриншоты, скачиваю трейлеры, читаю превью, то мне не до секса,
