жестикулирует, стареющий самец, все еще цепляющийся за власть.
Пискнуло, поверх изображения по экрану поплыла бегущая строка: «17.30 – стоматолог». Пару минут тупо смотрел, чесался, шевелил губами, наконец вздрогнул, рука метнулась к телефону. В памяти аппарата два десятка номеров, но отцовского там нет, пришлось набрать.
Наконец пропикало, пошли долгие гудки, усталый голос сказал с хрипотцой:
– Алло?
– Это я, – сказал я бодро. – Привет, отец. Не забыл, сегодня тебе к стоматологу!
В мембране тихонько простонало:
– Я уж надеялся, что ты забыл…
– Я помню, помню, – сказал я бодро, хотя если бы не комп… – собирайся!.. Я знаю, что сам ты с места не сдвинешься, так что сейчас заеду. Лучше встреть меня у подъезда.
– Да ты знаешь, – прозвучало в трубке, – у меня уже зуб совсем не болит…
– Еще бы, – ответил я напористо, – я хорошо знаю этот синдром труса. Все, я выхожу! А то опоздаем.
Комп долго скрипел и кряхтел, закрывал программы, жаловался на незаконно открытые, на конфликты, но кое-как закрыл, сохранился, я дождался сообщения, что теперь-то наконец можно выключить, что за примитивный мир, в котором я возник, ткнул пальцем разумоносителя в «Power» и выскочил из комнаты раньше, чем погас экран.
Отец уже топтался на площадке перед домом.
– Ты знаешь, – сказал он умоляюще, – уже совсем не болит!
– Там болеть нечему, – уличил я. – Одни десны… Пойдем, мы записаны. Если не явимся, он потеряет клиента и не заработает. А ему, возможно, семью кормить!
Такой довод на моего отца подействовал, как хлыст на боевого коня. Он вздрогнул и покорно двинулся к троллейбусной остановке.
ГЛАВА 20
Дома старые, кирпичные, тротуар в ямках, а серо-зеленая трава, хилая и острая, как сосновые иголки, торчит из всех щелей разбитого асфальта. Трамвай проходит совсем рядом с домами, для пешеходов оставлена узкая дорожка, зато здесь самые дешевые помещения.
Кабинет зубного техника, судя по адресу, занимает пару комнат в санчасти трамвайного депо. Мы вошли через старый подъезд, в просторном холле все, как и на улице, разве что вместо асфальта – кафель, а так только трамвая не хватает: облупившиеся стены, трещина, под стеной конфетные обертки. Но здесь работает, как вол, лучший дантист в районе, берет недорого, работая больше на славу, чем на кошелек, расширяя клиентуру.
Мы выждали в коридоре, а когда предыдущий клиент поднялся из кресла, техник воззвал зычно:
– Следующий!
Лицо его было в крупных бусинках влаги. Дышал тяжело, но с жизнерадостной улыбкой указал отцу на освободившееся кресло. Я помог родителю закинуть ноги, объяснил технику:
– Этого упрямого старика надо подготовить к протезированию. Делайте так, как нужно. Он будет отказываться, но…
Техник скользнул по нему оценивающим взглядом, зубные врачи тоже психологи, хоть и в своей узкой нише, кивнул:
– Да-да, понимаю. Сегодня с утра двое малых детей приволакивали мать… А потом заглядывали в дверь, проверяли, чтоб не встала с кресла. Конечно, я слушал их, а не ее… Ого! Да у вас здесь особенно и готовить не надо. Чисто! Давно пора ставить. Вот только этот пенек посмотрю…
Я кивал, удовлетворенный, даже отец заметно расслабился, а то уже лоб заблестел, скоро капли пота будут крупнее, чем у стоматолога. А тот разложил перед отцом на широком листе белые блестящие зубы – от самой дешевой пластмассы до сплавов, равных по прочности обшивке космических кораблей, втолковывал:
– Здесь восемнадцать наиболее применяемых материалов. Лично я рекомендую вот этот сорт металлокерамики. Абсолютно не поддается воздействию! Я даю гарантию, по рекомендации фирмы- изготовителя, на тридцать лет, хотя, все понимаем, что можно намного больше… Просто сами челюсти истончаются, кальций вымывается, и хотя наши зубные протезы… точнее – ваши! – и через тридцать лет останутся такими же, как и в первый день, но их все равно приходится подгонять заново…
Отец робко, как заяц, посмотрел на меня, указал стоматологу на самый первый комочек:
– Ну… а на эту пластмассу… гарантия тоже есть?
– Только лет на семь, – ответил стоматолог. – Конечно, может продержаться и четырнадцать, но все- таки…
– А стоит зато впятеро дешевле? – спросил отец понимающе. Он улыбнулся, показывая, что понимает человека, который хочет продать товар, который подороже. – Нет, меня устраивает и простая пластмасса…
– Она не простая, – ответил стоматолог уже без воодушевления, но все еще бодрым голосом. – Она создана по новейшим технологиям. Она тоже особо прочная, особо устойчивая. Так что можете не сомневаться, что в течение семи лет точно к нам не заглянете. А если и заглянете, то не из-за этого протеза.
– Договорились, – ответил отец, предупреждая мои возражения. – Платить вам?
– У нас есть касса! И то платить не сразу. Сперва я замерю, высчитаю, сколько, как, где, теперь каждый миллиграмм на учете…
