президентом на трибуне, но когда Кречет взял пульт и добавил звука, там уже пошли новости спорта.
– О чем он говорил? – спросил Кречет.
– О чем еще, как не о своем НАТО? – ответил Забайкалов медленным рокочущим голосом, словно молол зерно на ручной мельнице. – Они упиваются победой.
– А как сказал?
– Что прием новых членов НАТО будет продолжаться, хочет того Россия или нет. А свои войска США будет придвигать к границам России, протестует это географическое пространство или молчит в тряпочку. А в заключение сладкая пилюля: мол, зато в Совете Европы Россия всегда будет занимать достойное ее место!
– Хорошо сказано, – восхитился Кречет. – Проще говоря, нам указали, что наше место возле параши.
Забайкалов хмуро взглянул на министра обороны, но Яузов молчал, рисовал в блокноте. Забайкалов сказал раздумчиво:
– Американская армия великолепно вооружена и обучена. Ее солдаты не голодают, как наши, у нее первоклассное оружие, но ее мощь – это мощь пулеметов, гранатометов, а теперь и ракет. За всю историю войн ни один американец не бросился на амбразуру, не направил горящий самолет на колонну танков, не застрелился, чтобы не попасть в позорный плен! А у нас так поступали сотни и тысячи простых солдат и офицеров.
Кречет прервал:
– Боюсь, сейчас ни один не бросится под танк. За… такую Россию.
Яузов с таким усилием разлепил губы, словно они были заварены электросваркой:
– Да, американизация дошла и до нас. Американский образ жизни, американские ценности… Чисто американское: «Плюй на все высокое и береги здоровье» или же «Соблюдай только свою выгоду, а на идеалы – плюй». Все!.. Я не уверен, что, напади на наши земли враг, наши солдаты выступят против него с оружием. Конечно, мы можем погнать их в бой, как погнали в Афганистан или Чечню, но чтоб сами… Чтоб сами схватились за оружие и бросились в бой!.. Господин президент, вот вам еще одна задачка. За такую Россию умирать не хочется. Но что сделать, чтобы за Россию снова шли на смерть с песней?
Коган посмотрел на часы:
– Господин президент, хоть сегодня суббота, но раз уж собрались, то давайте работать. Даже странно, что от боевого генерала… Гораздо важнее сейчас срочно отыскать деньги. На любых условиях! Шахтеры выдвинули ультиматум, Урал грозит отделиться, а танки не помогут, ибо голодным все равно от чего умереть. Самый идеальный вариант – это кредиты под любые проценты. Все-таки отсрочка, а там есть надежда как-то вывернуться. Про инвестиции уже молчу, теперь нам их не видать…
Кречет смотрел исподлобья, широкие ноздри хищно подрагивали. Бурое некрасивое лицо было словно высечено из камня.
– Неплохие задачи, – проговорил он медленно, – поднять национальный дух, получить инвестиции, остановить продвижение НАТО на восток… что еще? Ага, накормить страну во мгновение ока, изничтожить преступность, покончить с пьянством, разом искоренить наркоманию, заставить западный мир снова нас уважать или хотя бы бояться…
Он перечислял задумчиво, загибал пальцы. Я ощутил, что все затаили дыхание. Вдруг показалось, что он сейчас встанет из-за стола и весело объявит, что решил эту универсальную задачу. Надо всего лишь сделать вот так и эдак. Все просто!
Генерал шумно выпустил воздух. Кто-то вздохнул. Наваждение спало, я со стыдом подумал, что тоже поддался могучей натуре этого грубого сильного человека, на миг поверил, что может решать не только силовые проблемы. Правда, другие тоже поверили, видно, как отводят глаза.
Кречет что-то бормотал, загнул уже все пальцы, но разуваться не стал, поднялся неторопливо из-за стола:
– Похоже, все это решаемо.
В комнате словно ударил беззвучный гром. Оглушенные, мы вытаращили глаза, сидели как статуи из тяжелого свинца. Наконец Яузов проговорил с трудом:
– Как это… решаемо?
– А так, – ответил Кречет, – надо просто взять и решить. То есть решиться!.. Василь Палыч, ты прав насчет засилья духовенства в жизни общества. Но если уж нельзя разом освободить людей от этого дурмана, то надо хотя бы уравновесить. С завтрашнего дня… нет, уже с сегодняшнего, буддистам и прочим индуистам в массмедиа будет отведено места столько же, сколько и православной церкви. Это первое. Второе…
Все нервно двигались. Коломиец вскочил, лицо было белее мела:
– Но это же… это же удар по национальной культуре!
– Почему? – удивился Кречет. – А не реализация ли статьи Конституции, что все конфессии равны? Да и вы сами вроде бы отзывались о православии так, что, услышь вас отцы церкви, вас бы не только отлучили, но заанафемили бы по всем статьям!
– Это другое дело! – воскликнул Коломиец. – Одно дело – ругаю свою религию, другое – чужие пробуют на ней когти и зубы. Все-таки православие всегда было государственной религией! Даже когда церковь была отделена от государства, наши духовные истоки…
Кречет бросил насмешливо:
– Совсем недавно и Советская власть в России казалась незыблемой!.. Вон по всем каналам астрологи, гадалки, ясновидцы, шаманы, целители, колдуны, черт бы их всех побрал, а церковь хоть раз выступила против? А она обязана выступать!.. И бороться обязана.
Он взял со стола пульт ДУ, понажимал кнопки. На шести каналах из десяти шло праздничное богослужение из главного собора. Все блистало золотом, церковные иерархи двигались толстые, как стога
