Томас обиделся:
– С чего ты взял?
– Ну, аскеты и не такие обеты давали…
– То аскеты, – отмахнулся Томас. – А это монахи. Им делом заниматься надо, а не… Это святость, не видишь?
Олег хмыкнул, но на сияние смотрел с великим интересом. Крупный замок, несмотря на тяжеловесность, все-таки в первую очередь создан для защиты монахов от враждебного мира, выглядит изящным, возвышенным и даже элегантным, хотя какая уж элегантность у босоногих монахов, одетых в рясы и подпоясанных простыми веревками.
Томас быстро оделся в мокрое, лишь чуть отжатое, влез в железо. Конь горестно вздохнул, когда рыцарь снова взобрался в седло.
– Уже скоро, – сказал Томас виновато. – Вон там, видишь, отдохнем.
Он отпустил повод, усталый конь против ожидания сорвался с места, как стрела, спущенная с тетивы, Олег проводил их взглядом, своего понукать не стал, однако тот сам не возжелал отстать от приятеля, оскорбленно заржал и понесся, как стриж, низко летящий над землей, догнал и, в знак победы, обогнал на два корпуса.
Монастырь, больше похожий на замок, из одного здания на высоком, в три человеческих роста, каменном основании. Выше – толстые стены, четыре поверха, не считая массивной надстройки слева. Слева к зданию примыкает, являясь его частью, массивная цилиндрическая башня, в ней одно-единственное окошко на высоте четвертого поверха, да еще башенка на крыше. На этой башенке еще одна, совсем маленькая, на шпиле реет многоцветный флажок.
Кони наконец-то домчались до стены, пошли вдоль нее шагом, ноздри раздуваются, головы склонились к самой траве, Томас счастливо засмеялся.
– Как видишь, сила воинов Господа велика!
– Слуг, – сказал Олег.
Томас не понял, повернулся всем корпусом, брови поднялись.
– Что?
– Слуг, говорю, – повторил Олег со злорадством. – Рабов. Так сказано в ваших священных текстах.
Томас фыркнул, отмахнулся.
– То-то и видно, что ты совсем дикий человек, – произнес он с жалостью к заблудшей душе. – Быть рабом Божьим – значит не быть больше ничьим рабом на свете! Совсем недавно Господь говорил, что рабов у него нет, что рабы ему не нужны, быть рабом Божьим то же самое, что быть рабом слова, рабом чести!.. Эх, не понимаешь…
– Темнота, – согласился Олег, но ощутил, что Томас в самом деле чувствует полнейшее превосходство и что чувствует не так уж и зря. Быть рабом невидимого и неощутимого Бога, который создал этот мир и отдал его человеку, ничего не требуя взамен, не так уж и хреново. Быть рабом Бога – это быть предельно свободным. Настолько свободным, что даже не по себе от такой свободы. Поневоле сам себя начнешь опутывать разными обетами, клятвами и обещаниями.
Справа каменное основание выдвигалось вперед узким клином, опускаясь к траве крупными ступеньками. Ступени ведут наверх к массивным железным воротам. Слева отворилась дверца, двое монахов в длинных сутанах с капюшонами на головах вышли безмолвно, как две тени, остановились, спокойные и отрешенные от мира.
Томас приветственно помахал рукой.
– Лаудетор Езус Кристос! Мы можем надеяться на приют в этот странный день, очень похожий на холодную ночь?
Монахи рассматривали их сверху неотрывно, наконец один сказал приятным негромким голосом:
– Мы оказываем приют всем страждущим.
Второй добавил более деловито:
– Коней можете оставить там. О них позаботятся.
Олег соскочил вслед за Томасом, блистающий рыцарь слегка размял спину и начал подниматься по ступенькам. Олег с беспокойством оглянулся на коней.
– Их в самом деле не сожрут? – спросил он. – Мы проехали мимо таких тварей…
Монах смерил его взглядом с головы до ног.
– Странно, что вас пропустили. Но здесь вы в безопасности. Темные силы не могут переступить черту святости.
Олег повел рукой, очерчивая зеленый круг.
– Это вот под вашим контролем?
– Да, – ответил монах коротко. – Я отведу вас к настоятелю. Он охотно… даже с радостью примет людей, сумевших пройти через Язву.
Глава 2
Дверь простая дубовая, и хотя из толстых досок, но без широких железных полос, металлических блях, словно монастырь в мирной сельской местности, даже не слыхавшей о войнах и грабежах.
Их провели в калитку, Олег слышал, как тут же с неприятным металлическим грохотом захлопнулась за их спинами. Проход выглядит узким и коротким, впереди распахнулся мрачного вида зал, каменные
