Войт кивал понимающе, удивлялся тупости руса. А еще стал воеводой. Наверное, в родстве с великим князем.
Чувствуя, что роняет себя, Ингвар хмуро доел пиявок, раков, вареные листья кувшинок в жабьем соку и месиво из лягушачьей икры, рыбьих плавников и молодой ряски.
Могли бы и жареного кабанчика подать, подумал он, ведь ходят же в леса! Но все подается с намеком, во всем скрытый смысл. Мол, даже не выходя в лес, мы обеспечены всем. Любую осаду выдержим. Правы, сволочи. Окружить такое болото не хватит всех войск. Будут выходить тайными тропами, бить зверей, покупать или выменивать муку и зерно. Война с ними затянется… ежели не придумать что-то хлесткое, быстрое, неожиданное.
Когда подкатили к столу бочонок с брагой, Ингвар с облегчением поднялся:
– Благодарствую. Но я в походе.
– Князь не велит? – хмыкнул войт.
– Перун, – развел руками Ингвар с сокрушенным видом. – Да и не выберусь из болота пьяным.
Войт самодовольно улыбался. Ингвар вышел из помещения, изображая осоловелого от еды гостя, затем свернул не вправо, а влево, побрел под стеной по шаткому помосту. На встревоженные возгласы позади не обращал внимания.
Наконец войт догнал, ухватил за плечо:
– Не сюда!
– Да? – удивился Ингвар, он шумно потянул ноздрями. – То-то вроде бы я здесь не бывал.
Войт усмехнулся презрительно, а Ингвар снова шумно втянул воздух, обернулся, внезапно вломился в низенькую дверцу. Войт с криком бросился следом.
В полумраке Ингвар увидел в каморке застывшую под стеной женскую фигуру. Женщина вздрогнула от треска сорванной с петель двери, выпрямилась. Ингвар быстро шагнул к ней, крепко ухватил за руку. Ольха попыталась выдернуть, но он с такой силой сжал ее кисть, что слышал, как хрустнули косточки.
Войт закричал:
– Что… Почему?..
– Вот моя беглянка, – заявил Ингвар. – Это моя женщина. Я беру ее обратно.
Войт отступил, дверной проем закрыли низкорослые мужики, но остроги в их руках были острые и с нехорошими зубьями. По знаку войта местная стража вдвинулась в комнату, острия почти касались груди воеводы.
– Берешь? – переспросил войт.
– Беру, – ответил Ингвар с торжеством. – Даже несмотря на эти копья. Меня зовут Ингвар, я воевода великого князя Олега. И стою я намного дороже этой женщины. Подумай, стоит ли из-за нее драться с великим князем?
В напряжении ждал ответа. Войт стар, из-за женщины не станет ссориться даже с тем, кого не страшится. Однако войт, к его изумлению и страху, лишь пожал плечами:
– Из-за женщины стоит драться даже с богами.
– Но не за такую, – сказал Ингвар.
Войт оглядел Ольху с головы до ног, раздел взглядом, неторопливо одел и покачал головой:
– Тогда за какую?
Ольха пыталась вывернуться. Ингвару пришлось напрячься, чтобы удержать при себе.
– Не знаю, – огрызнулся он. – Твое последнее слово?
Войт отступил к стене, давая место воинам с острогами. Голос его был будничным:
– Убейте дурака.
Ингвар похолодел, мысли метались, как вспугнутые мухи в выдолбленной тыкве. Никогда раньше не думал с такой скоростью, не искал так отчаянно выхода. И когда острия качнулись в его сторону, вскрикнул:
– Погодите! Не хотите отдать так, по законному праву мужчины, то я… куплю ее!
Две остроги все же остановились, только упершись остриями в грудь. Он чувствовал, как лопнула кожа, кольнуло, потекли теплые струйки крови. Войт покачал головой. В глазах было сомнение:
– И что можешь предложить такое, что все равно не снимем с тебя мертвого?
Ингвар дернулся, войт прав снова, но мысли обгоняли одна другую, он поймал одну за хвост, яркую, как всплеск молнии в ночи.
– Но там остались мои люди! У одного из них есть кое-что важное для вас. Ты можешь получить это… за неважную женщину.
Ольха злобно зашипела. Войт задумался, колебался. Острия качались перед лицом Ингвара. Прямо перед ним стоял мужик, злобно щерился, а острогу старался прижать к лицу Ингвара поближе к глазам. Ингвар стукнулся затылком о стену, затаил дыхание. Ольха все дергалась, и острие расцарапало ему щеку.
– Я должен посмотреть, – сказал наконец войт, колеблясь.
Ольха вскрикнула негодующе:
– Ты послушаешься этого руса?
