– Нет, – ответил страж уже почтительно, – но великий князь изволил как-то спрашивать бояр, что с ним, почему задерживается.
– Потому что с вами языком треплю!
Они отступили еще, освобождая проход. Ольха с трудом сдержала усмешку. Кто любит, а кто и боится. Видно, грозного воеводы давненько не было в Киеве, за это время князь приблизил других любимцев. Видно и то, что кровавый пес мало кого оставляет к себе равнодушным. Одни любят, другие боятся, третьи… третьи ненавидят, сказала она себе твердо. Очень-очень твердо.
Дверь, как рассмотрела Ольха вблизи, была украшена не только золотом и серебром, но и драгоценными камнями. Она видела в своей жизни только рубины, да и то в перстне отца, а тут камни были крупные, с орех и больше, зеленые и синие, фиолетовые и дымчатые, сказочно прекрасные…
Ингвар грубо пнул ногой створки. Распахнулись без скрипа, Ольха увидела большую светлую горницу. Ближе к окну стоял огромный дубовый стол. На нем громоздились свитки пергамента, а четверо мужчин склонились над расстеленным полотнищем из телячьей кожи, разрисованным красками и жирными полосами.
Все четверо подняли голову. Ольха взглянула в глаза самого рослого, широкого в плечах мужчины средних лет с красными, как пламя, волосами. Он был мужественно красив, в нем ощущалась мощь, но глаза были усталые, невеселые. Она сразу угадала, что это и есть великий князь, хотя на трех других одежды были богаче, у каждого на груди блестели золотые цепи, а пояса были сплошь в драгоценных камнях. И, несмотря на то что этот мужчина был в полной звериной силе, Ингвар и другие почему-то называли его стариком.
Двое были с длинными чубами на бритой голове, настоящие русы, третий больше всего походил на древлянина: редкие волосы до плеч, бородка, но у великого князя только лицо было выбрито начисто, а красные волосы свободно падали на плечи. Глаза были удивительно зеленые. Не просто зеленые, а ярко- зеленые, с огромной радужной оболочкой. На мужественном, потемневшем от солнца лице они горели как два изумруда. Князь сдержанно улыбнулся, показав ряд белых ровных зубов:
– Ингвар? Злой бес, что тебя заставило так долго рыскать в лесу?
Он распахнул объятия. Они обнялись, похлопали друг друга по спине. Трое бояр смотрели с кислыми улыбками.
– Двенадцать племен, – ответил Ингвар.
– Двенадцать? – переспросил Олег удивленно. Рассмеялся, довольный. – За один поход? Неплохо. А еще не вечер. Кого, кроме дубян, мелейцев и тиричей?
– Скопян, каргаличей, рутуллов… – начал перечислять Ингвар.
– Рутуллы? – переспросил Олег снова с удивлением. – Гм… Далеко ж забрались. У них князья или как?
– Не знаю, – пожал плечами Ингвар. – Я только краешком прошел их земли. А в граде был их походный вождь Турн.
– Тур? – переспросил Олег. В глазах великого князя Ольха увидела живейший интерес.
– Турн, – поправил Ингвар. – Хотя я бы не сказал, что он больно поворотливый или моторный. А что, ты с ними уже схлестывался?
Олег помолчал, зеленые глаза на миг затуманились, будто чередой промелькнули давние воспоминания.
– Это было давно, – ответил наконец он без охоты. – Так, говоришь, двенадцать племен примучил? А это с тобой кто? Неужто наконец невесту себе подыскал?
– В лесу? – ответил Ингвар вопросом на вопрос. – Какие в лесу могут быть невесты? Там – волки. Погляди на самого хищного.
Ольха ощутила на себе взор великого князя. Он был острым и пронизывающим, она со страхом ощутила, что этот Вещий, возможно, в самом деле вещий: сразу вызнал секреты, увидел предыдущую жизнь и, возможно, предугадал ее судьбу.
– Хищного? – повторил князь Олег. Покачал головой: – Не знаю… Но самого красивого, это уж точно. Зачем привел?
– Княже, я смирил двенадцать племен. За все время потерял восемнадцать человек. Но когда подступил к стенам ее крепости, я потерял еще десять.
Красные, как пламя, брови князя взлетели:
– Брал осадой?
– Если бы осадой, не взял бы вовсе. А штурмом – положил бы все войско. Повезло, что сумел пробраться хитростью, стражей – винюсь! – заколол в спину. Но и тогда были потери. Ты будешь смеяться, княже, но вот эта зверюка правила в том племени!
Князь внимательно смотрел на Ольху. Спросил, не поворачивая головы:
– Почему буду смеяться?
– Ну… все-таки баба.
– Женщина, – поправил Олег. В голосе была странная нотка, которую Ольха не поняла. – Это как раз не баба, а женщина. Ты все еще не знаешь разницы?
– И знать не хочу.
В нечеловечески зеленых глазах великого князя блеснул странный огонек. Посмотрел внимательно на воеводу. Как на калеку, внезапно подумала Ольха; перевел ощупывающий взор на пленницу:
– А сюда зачем привез?
