– в шкуре пардуса через плечо, легкой обуви из волчьей шерсти. Среди богато разодетых бояр выглядит… необычно и красиво!
Викинг, не отрывая от нее глаз, протиснулся через толпу. Ольха выпрямилась, чувствуя, как его взгляд пробежал по ее фигуре. Голос викинга был сильный, мужественный:
– Что привело такую дикую непокорную красоту в дом, где мало женщин, а слишком много пьяных мужчин?
От него пахнуло вином, чуть-чуть крепким мужским потом, но сам викинг выглядел чистым, как речная рыба.
– Ты тоже выглядишь диким и непокорным, – ответила Ольха и увидела, что ее ответ польстил викингу. Мужчины падки на сладкие слова больше, чем женщины. – Но ты тоже здесь.
– Я проездом, – отмахнулся викинг. – Еду в Царьград. Наймусь в охрану императора. Или пойду на войну. Империя всегда где-нибудь воюет… А что делаешь ты?
– Я – добыча, – ответила Ольха.
Его глаза сразу посерьезнели. Он отнял рог от красных, красиво изогнутых губ.
– Как это?
– Меня взяли в плен. Я княгиня Древлянская.
Он изучал ее несколько мгновений. Спросил серьезно:
– И что собираются с тобой делать? Казнить?
Она невольно вздрогнула. Ее плечи передернулись, словно по палате пронесся порыв зимнего ветра.
– Хуже. Насильно отдать кому-то из бояр в жены…
Он смотрел непонимающе. Потом глаза блеснули гневом.
– Вот как… Но это подло! Лучше убить.
– Ты понимаешь меня, – прошептала она с благодарностью.
– Еще бы! Моя сестра Хильда… – Голос его прервался, будто за горло внезапно ухватила огромная мускулистая рука. Быстро огляделся по сторонам. – Меня зовут Сфенел. Если доверишься мне, мы можем попытаться бежать.
– И ты?
– Я все равно завтра покидаю Киев. Моя дорога лежит прямо на юго-восток. К Царьграду. Жизнь наша будет полна подвигов, как лес муравьев! Мы с тобой отправимся в далекий путь на драккаре с длинными веслами. Но если хочешь, можем расстаться прямо за городскими воротами. Или дальше, как пожелаешь.
Она ощутила такой приступ острой надежды, что пошатнулась, умоляюще прижала к груди руки.
– Да-да, хочу! Вырви меня из этого ужасного места! Но… это же опасно. Если нас схватят, тебя могут убить!
Он беспечно рассмеялся:
– Викинг рождается для битв и славной гибели. А какая гибель может быть прекрасней и угодней нашим свирепым богам, как не за красивую женщину?
– За женщину…
Он поправился, почувствовав тревогу в ее словах:
– Защищая женщину! Как брат. Любая женщина пусть видит во мне брата, старик – сына, а ребенок – отца. Так завещали нам боги.
Она уцепилась за него так, будто уже висела над пропастью.
– Я пойду с тобой!
Сфенел, беспечно разговаривая и слегка обнимая ее за талию, вывел в коридор, дальше неожиданно увлек в небольшую комнатку, запыленную и пустую. Он покачивался, улыбка была широкая и глупая, но глаза оставались трезвыми. Ольха чуть побаивалась, не ведет ли витязя собственная похоть, но викинг, похоже, в самом деле любовным потехам предпочитал звон мечей.
Он подбежал к окну, ухватился за железную решетку. Ольха со страхом и восхищением смотрела, как вздулись чудовищные мышцы, затрещали. Нет, затрещало железо, выползая из деревянных гнезд!
Сфенел осторожно положил решетку на пол, стараясь не звякнуть, выглянул.
– Ты сможешь вылезть за мной?
– Конечно.
– А я не знаю, но попробую.
Он на миг выскользнул в коридор, вернулся с огромным боевым топором. Ольха помогла приладить его в ременной петле за плечами, затем Сфенел, обдирая плечи, протиснулся в окошко, поизвивался, цепляясь на внешней стороне, исчез. Ольха поспешно полезла следом.
Сфенел висел на одной руке, ногами нащупывал опору на гладко отесанных бревнах. Лицо его было злое, трезвое, а глаза грозно блестели. Голос был тихим:
– Нам нужно опуститься побыстрей. Могут поднять тревогу.
Ольха заспешила вниз с такой скоростью, что викинг только ахнул, начал быстрее переползать с бревна
