разговоры с советниками. Потом играла вблизи и тоже слушала, слушала. И всегда понимала, что, почему и как делается. И зачем. Так что знаю, как сохранить остатки города, остатки населения. Что, удивлен?.. Ты – тцар, но ты умеешь только захватывать города и жечь их. И людей истреблять. Я же…
Ее голос дрожал от негодования, сорвался, она умолкла, стиснула кулачки. Придон всматривался в ее раскрасневшееся лицо с удивлением и почти страхом.
– Какие у тебя… – прошептал он, – удивительнейшие глаза!.. Самые страшные грозы не в черных тучах, а в лиловых, как вот глаза у тебя… Они потемнели, в них блещут молнии.
– Придон, я говорю серьезно!
– Я тоже, – ответил он с восторгом. – Я даже не знал, что могут быть такие. Твои ресницы – это лес копий, что пронзили мое сердце. Твои губы…
Она топнула ногой, гнев в ее глазах разгорелся нешуточный, нежные щеки вспыхнули, как маков цвет.
– Ты надо мной смеешься?
– Итания, – ответил он торопливо, – город уже приходит в себя. Открыты все лавки, рынки… Улицы и даже дворы убраны. Ну, трупы убраны давно, еще в первые дни. Всех похоронили, я не хотел, чтобы начался мор. Ничего страшного уже не случится! Многие знатные куявы принесли присягу мне, налаживают прежнюю жизнь. Тебе не надо беспокоиться о таких мелочах…
– Мелочах?
– С ними справляются мужчины, – заверил он.
Она кивнула:
– Да, тут ты прав. Мужчины могут справляться только с мелочами, что плавают на поверхности, заметны.
Она отвернулась, оставив последнее слово за собой, это так важно в их нескончаемом поединке, сделала шаг, а Придон смотрел в ее ровную узкую спину, туго заплетенное золото косы, что-то дрогнуло в нем, он сказал неожиданно, как ему показалось, неожиданно даже для самого себя:
– Но если тебе так хочется выйти… Я сам, как твой раб, проведу тебя по Куябе!
Она резко обернулась, золотая коса описала широкий полукруг.
– Правда?
– Иди одевайся, – ответил он.
Никогда она не переодевалась с такой поспешностью, но, когда с Придоном вышли из дворца в яркий солнечный день, внизу у мраморных ступеней ожидали роскошные носилки, а молодой оруженосец держал под уздцы великолепного белого коня. В сторонке на конях гарцевали поджарые воины. Будь на их месте куявы, ждали бы спокойно и с достоинством, в полной недвижимости, осознающие важность положения, а эти горячили коней, поднимали на дыбы, подбрасывали кверху топоры и с хохотом толкались, мешали друг другу ловить, рискуя тем, что падающий с высоты топор раскроит острием голову.
У Итании сердце забилось чаще: носилки те самые, из которых впервые увидела этих страшных артан, увидела Придона с сияющими, как утренние звезды, восторженными глазами.
При виде Придона и прекрасной Итании всадники дружно выкрикнули «Слава!», а носильщики опустили цветной легкий домик на мраморные плиты и встали на колени.
– Всадники? – переспросил Придон, стараясь понять ее вопросительно вскинутые брови. – Они будут сопровождать нас в отдалении.
– Нет, – ответила она мстительно. – Нет, не эти твои… Понимаю, ты без них не можешь, важная особа. Но где же мой конь?
Придон в недоумении указал на носилки.
– Тебе не нравятся?.. Мне сказали, что это и есть твои любимые. Скажи, принесут любые. Они все уцелели. Все рубили и жгли, но твои носилки никто тронуть не посмел. Даже без моего приказа!
– А по приказу Аснерда?
Он удивился:
– При чем Аснерд? Просто каждый артанин готов целовать землю, по которой ты ходишь! Как он посмеет что-то тронуть…
Она с победной улыбкой покачала головой:
– Это не те. Похоже, ты снова удивишься…
– Похоже, – ответил он настороженно. – Говори, я сделаю… гм… сделаю все.
– Тогда пусть мне оседлают коня, – сказала она. Окинув взглядом всадников, сказала неожиданно: – Чтобы не искать, пусть один из них уступит мне своего.
Он ахнул:
– Невозможно!.. Ты – и верхом?
– Возможно, – ответила она. – Давай коня, увидишь.
На его лице было недоумение, страх, она же такая хрупкая и нежная, ах-ах, вдруг какая рыба укусит, и в то же время, она видела, ему очень хочется, чтобы эта нелепость оказалась правдой. Это ж разнесется по всему артанскому войску, ею будут не только любоваться, но и гордиться, тоже в копилку победы артанскости.
Вяземайт, возможно, услышал их разговор или уже заранее знал, что случится, у него везде глаза и уши, послал двух людей в конюшни, вскоре бегом привели крупного спокойного коня, прекрасного статью,
