зацокали пули, несколько залетели, жужжа, через щели рубки. Малая кормовая башня китайского броненосца развернулась и выпалила из 6-дюймового орудия, разнеся марс на фок-мачте 'Николая I'. Впереди рухнула сбитая с мачты револьверная пушка и несколько изувеченных матросов.
Проскрежетав друг о друга рвущимся железом бортов, броненосцы разошлись. Когда 'Дин-Юань' был уже сзади, он чуть развернулся, так что из-за его исковерканных надстроек показалась неповрежденная левая башня. 12-дюймовые орудия с грохотом выпалили прямо в корму русского броненосца. 'Император Николай I' будто подпрыгнул, когда на него обрушился этот удар. Спроектированный как адмиральский корабль, 'Николай' напоминал сзади скорее пассажирское судно или старинный парусник, чем броненосец. Крупнокалиберный снаряд снес на лету красивый балкон, решетчатые окна и взорвался в кают-компании. Роскошно отделанные помещения мгновенно превратились в горящие завалы. Оказавшиеся среди обрушившихся палуб ослепшие от дыма, контуженые люди взывали о помощи. Кормовой флаг был сорван взрывом и упал в море. Его подобрали с идущего за броненосцем катера.
В азарте боя Макаров немедленно скомандовал поворот. К счастью, рулевое управление продолжало действовать. Со сбитым тараном, с развороченной, горящей кормой 'Николай I' совершал циркуляцию, чтобы идти за уходящим 'Дин-Юаня', которого всё больше заволакивало густым дымом. Нападать и еще раз нападать - вот главное правило в сражении. Нападать и преследовать противника до полного уничтожения! Позади шел тяжело израненный крейсер 'Память Азова'. Угодившие в него под острыми углами снаряды не пробили брони, но плиты в местах ударов прогнулись и разошлись. Похоже, сквозь расшатавшуюся обшивку началась сильная течь. И без того перегруженный крейсер погрузился теперь так низко, что вода едва не вливалась в иллюминаторы.
(КРЕЙСЕР 'ПАМЯТЬ АЗОВА')
Тем не менее, 'Память Азова' продолжал бой. Его орудия прошлись бортовым залпом по проходившему мимо 'Дин-Юаню', окутав всё вокруг дымным облаком. Когда 'Николай I' уже завершил поворот, готовясь направиться обратно, в черную гарь сражения, 'Память Азова' стал разворачиваться следом, стреляя и стреляя в почти уже не видимый в пороховом дыму силуэт искалечившего его вражеского флагмана. Внезапно из плывущей над морем дымной стены появилось две низкие и стремительные тени. Это были русские минные крейсера, проскочившие на полном ходу линию столкновения двух эскадр. Передовой 'Всадник' стал обходить оказавшийся у него на пути 'Память Азова', взял чуть в сторону, чтобы избежать идущего рядом минного катера... 'Память Азова' уже плохо слушался руля, возможно ошибку совершил его рулевой или рулевой минного крейсерка. Прежде чем кто-то успел опомниться, 'Всадник' влетел носом в борт 'Памяти Азова'. И почти одновременно ослепительно блеснула вспышка, всех оглушил страшный взрыв, всё опять заволокло дымом. Похоже, при столкновении у минного крейсера взорвалась торпеда в носовой аппарате.
(МИННЫЙ КРЕЙСЕР 'ВСАДНИК')
'Всадник', от которого осталась лишь половина корпуса, мгновенно затонул. 'Память Азова' какое-то время держался на плаву, так что возникла надежда на спасения. Однако после всех выпавших на долю несчастливого корабля испытаний ему оказалось достаточным последнего рокового, удара. Вода хлестала в широкую пробоину. 'Память Азова' покачнулся, заваливаясь на борт... Все шлюпки и вельботы на крейсере оказались разбиты. С него стали прыгать в воду, стараясь отплыть подальше от тонущего гиганта. Спасавшихся принимали с минных катеров, 'Гайдамака'; к гибнущему кораблю подходил и 'Николай I'. Машина на 'Памяти Азова' была уже остановлена, он быстро погружался в море. В плотной, вязкой тишине лишь шумела где-то внизу, в трюмах, вода и что-то трещало... Потом страшно зашипело в заливаемых кочегарках, всё окуталось паром. Когда горячее и влажное облако рассеялось, от огромного корабля осталась лишь куча качавшихся на волнах обломков, облепленных людьми. Макаров изо всей силы дернул себя за бороду. Что за проклятье! Когда надо, таран тяжелого броненосца соскальзывает без вреда для неприятеля, а как ударил свой своего - так хватило маленького крейсера.
Тягостное происшествие сильно подействовала на людей. Канонада вокруг почти стихла. Пройдя насквозь через порядки друг друга, эскадры на время прекратили сражение. Один за другим из затянувшей море черной пелены появлялись русские корабли. На вышедшем из боя с броненосцем 'Чин-Юань' 'Адмирале Нахимове' спешно заделывали досками опасную пробоину, зияющую над тараном. Идти на полной скорости крейсеру было теперь опасно - вода залила бы носовые отсеки.
(КРЕЙСЕР 'АДМИРАЛ КОРНИЛОВ')
На большой, шестисоттонный бронепалубный крейсер 'Адмирал Корнилов' насело сразу четыре маленьких китайских - 'Лай-', 'Пин-', 'Кин-' и 'Цзин-Юани'. Против четырнадцати 6-дюймовок 'Корнилова' у них было: 10-дюймовка на 'Пине', по две 8-дюймовки на 'Лай', 'Кин' и 'Цзи', а также еще семь 6-дюймовок на всех. Небольшие китайские крейсера, по существу, канонерки, имели преимущество в том, для чего они предназначались и что происходило сейчас - артиллерийской дуэли на встречных курсах. Высокобортный красавец 'Корнилов' мог им отвечать только из двух носовых 6-дюймовок, ведя огонь по взявшим его в полукольцо приземистым противникам. Русскому крейсеру пришлось бы трудно, если бы не две свои подоспевшие канонерки, которые уравняли шансы. Русские канонерские лодки по величине мало уступали китайским крейсерам и имели мощное вооружение, способное бить вперед: 'Гремящий' - одно 9-дюймовое орудие, 'Кореец' - две 8-дюймовки. Сражение переосло в общую свалку, в которую на стороне русских пытались вмешаться минные катера, сильно пострадавшие от вражеских скорострелок. Китайцы тоже пытались пускать торпеды, но со слишком большой дистанции и не достигали успеха. Когда же командир 'Корнилова' каперанг Вульф, пользуясь превосходством хода, описал циркуляцию и, обойдя противника с кормы, где у китайцев стояло лишь по одной ретирадной 6-дюймовке, стал бить по ним продольно бортовыми залпами, четверка малых китайских крейсеров поспешила выйти из боя, сильно дымя, очевидно, от занявшихся у них пожаров.
'Владимир Мономах' и 'Рында' подошли к месту сбора последними, когда другие уже потеряли надежду. У Макарова защемило сердце, когда увидел, что сталось с 'Рындой' - двойником 'Витязя', на котором проплавал три года. Изрешеченная вражескими снарядами 'Рында' потеряля все мачты, ее трубы зияли пробоинами, не действовала одна из машин - броневая защита над ней не выдержала прямого попадания. Немного лучше выглядел 'Мономах', хотя его броневой пояс держал удары. Адмирал Алексеев заявил, что крейсер смог прорваться сквозь неприятельский строй только чудом. Впрочем, на 'Мономахе' так не считали. Большой броненосный крейсер оказался не по зубам китайским 'собачкам', а они, в свою очередь, серьезно пострадали от нескольких попаданий, которые добились русские комендоры из своих устаревших орудий. То здесь, то там по морю плыла целлюлоза, высыпавшаяся из разбитых бортовых отсеков китайских крейсеров. Такие целлюлозные отсеки заменяли им нормальное бортовое бронирование.
(КАНОНЕРКА 'ГРЕМЯЩИЙ')
Макарову передали записку от поднятого из воды на 'Гайдамак' адмирала Тыртова, написанную дрожащей рукой: 'Степан Осипович! Принимайте командование эскадрой. Да поможет Вам Бог!' Макаров мрачно обдумывал ситуацию. Ни один корабль неприятеля не был потоплен. Не привели к успеху ни
