своей покорности и трусости, то надо показать, что не все покорились. Надо просто показать.
Яська каждое утро поднимала Скулана на рассвете, выволакивала из пещеры и взлетала по ветру, чего Скулан очень не любил. Но если против ветра да еще невзначай пролететь чуть дальше, не успеть свернуть до стены, то можно поймать смертоносную стрелу одного из двух героев, что сбивают драконов так же просто, как другие сбивают летящих низко гусей.
Антланец построил еще один склад, еще ближе к Долине, так что можно за день четырежды, а то и пять раз отвезти муку и другие продукты. На складе каждый день придумывали новые постромки, по-другому навязывали мешки, чтобы втащить на дракона сразу же, ведь даже от скорости погрузки может зависеть судьба защитников. Антланец прислал самых храбрых, они уже на второй день перестали шарахаться от дракона, сами таскали тяжелые мешки и закрепляли на спине крылатого чудовища. Они же придумали целое сооружение из веревок, усовершенствовали, на пятый день дракон просто опускался на брюхо, подлезал снизу, а потом стоило лишь встать, как вся сбруя оказывалась на нем, мешки свисают по обе стороны, а широкие ремни насажены кольцами точно на шипы гребня.
Но всякий раз она делала небольшой крюк, рисковала, подлетая к долине, где расположились артане, с востока. Там высокая гора, старая, но гордая, с блестящей вершинкой, в расщелинах, уступах, выступах и карнизах, точно такая же и на другой стороне. К ней примыкает стена, перегораживающая горловину Долины Иггельда, на ней всегда стрелки из лука, просто воины, готовые метать камни с высоты, но на горе, что на стороне артан, пусто, пусто, пусто…
И сегодня тоже пусто. В груди сжалось, она уже толкнула Скулана, чтобы ушел в сторону и полетел по широкой дуге, от артанского стана надо подальше, сейчас защищает только гора… как сердце радостно дернулась. Она не поняла, что увидела, но руки затрепыхались, как и сердечко, а чуткий Скулан тут же повернул, сделал круг в обратную сторону.
Человек исчез, скрытый камнями, дракон медленно опускался, растопыря крылья. Яська высмотрела крохотную ровную площадку, Скулан недовольно хрюкнул, но все-таки начал снижаться, в последний момент сложил крылья, дабы не сломать о стену, плюхнулся на все четыре лапы.
Яська соскочила с дракона и помчалась со всех ног, спотыкаясь, поскальзываясь, держа глазами камни, где видела человека. Камни расступились, она увидела, что незнакомец все так же держит лук на коленях, но не поднимает, смотрит, как мчится к нему, легкая и быстрая, как горная коза.
Запыхавшись, Яська едва не набежала с разбегу, сумела остановиться с трудом, спуск крутой, и как о стену ударилась о странное выражение его лица. Он смотрел без вражды, но и без узнавания, и только тогда воскликнула в ужасе:
– Ты… ты не Меривой!
Гигант чуть кивнул, глаз по-прежнему не сводил, будто кот за мышью, сказал сильным звучным голосом:
– Да, меня зовут Франк.
Она попыталась попятиться, но за спиной крутой подъем, а от этого гиганта не уйти, смертная тоска залила грудь, по глазам этого Франка поняла, что она смертельно побледнела, поникла.
– Ты… так похож…
– Да, – ответил он так же просто и звучно, – Меривой – мой брат. Нас даже отец путает. Мать нет, но отец путает. А ты, значит, Яська?
Она прошептала в испуге:
– Откуда ты знаешь?
Он пожал плечами.
– Я ведь брат, забыла?.. Он чуть сильнее меня, но я подогадливее. Не бойся, ты мой враг, но я не подниму руку на женщину, которой бредит мой брат.
Яська задохнулась, прижала руки к груди, ее испуганные глаза сразу заблестели, засияли, как звезды, заблистали, вся осветилась изнутри, словно в ней вспыхнуло крохотное солнце.
– Он обо мне… вспоминал?
Франк фыркнул, на его лице боролись неприязнь и некоторое удовлетворение, что его брат так ценим. Все-таки не простая девка, а повелительница драконов! Женщина-воин, о такой только мечтать можно. В Артании все мужчины с ума сойдут от зависти, когда его брат… если его брат…
В голове смешалось, вообще не мог мыслить большими кусками, мысли воина должны быть короткими и резкими, как удар артанского топора.
– Он бредит тобой, – буркнул он. – Сумасшедший.
Она сказала прерывисто:
– Это я, я сумасшедшая! Зачем говорили о нашем будущем, ну зачем?
– Не знаю, – ответил Франк. – Сейчас война, женщина-воин. Вы не можете говорить о будущем! Или говорить можете, но…
Он запнулся, опять получалось слишком долго и сложно. Яська сказала поникшим голосом:
– Да, я знаю.
Франк поднялся, он возвышался над нею больше чем на голову, ее макушка доставала ему только до середины груди. Она отступила, устрашенная его нечеловеческой мощью, от которой сразу повеяло угрозой.
– Возвращайся, – сказал Франк мрачно. – Мои стрелы сбивают драконов, как другие сбивают в небе уток. Я узнал тебя, потому мои стрелы в туле. Но в следующий раз уйдут в цель. Мои стрелы не знают промаха. Сейчас война!
– Война… – прошептала Яська, – война…
Франк сделал несколько шагов вниз, повернулся, теперь он смотрел на нее снизу, сказал коротко, ей
