– Дивом?
– Да, уж поверь. Я знал это всегда.
– Но… почему? Кто, как не ты, с пеной у рта доказывал, что надо истребить всех дивов, всех драконов? Почему смолчал?
– Эх, Аснерд, мощь в тебе как у бури, а понимаешь меньше мыши. А зачем убивать Конста, если именно тогда величайшая из побед, когда врагу не сносишь голову острым топором, а делаешь… другом? Убить – это еще не победа. Или слишком простая победа, туповатая, воинская, когда не можешь одержать настоящей… а настоящая в том, что див стал артанином! Вот это и есть победа. Он жил и умер артанином.
Несмотря на предельную усталость, он разгорячился, на щеках проступили красные пятна. Аснерд кивнул, сказал насмешливо:
– Теперь понимаю, за что так ненавидишь куявов. Их уж точно артанами не сделаешь… Да, так вот этот Иггельд, так его зовут, если помнишь, и защищает эти камни! Ему подчиняются, не поверишь, сбежавшие от нас с равнин князья и беры. Как он их прижучил, ума не приложу, но командует всем он. Они перед ним на задних лапках. Надо сказать, очень умело командует.
Вяземайт долго молчал, лицо осунулось, постарело, и морщины стали еще глубже. Аснерд подумал с раскаянием, что не стоило вот так взваливать на верховного волхва еще и свои заботы, а ведь взвалил же, вроде бы просто рассказав между прочим, как дела. Не рассказал, а пожаловался, не попросил помощи в лоб, но в то же время и попросил…
– Как твои дети? – поинтересовался Вяземайт. – Знаю, лезут всегда впереди всех, в отца пошли. Хотя бы одного мне в волхвы, а то все – герои с топорами…
Аснерд стал темным, как грозовая туча. К лицу прилила тяжелая кровь, грудь раздулась, там зародилось глухое рычание.
– Лучше не спрашивай…
– Прости, – сказал Вяземайт торопливо. – Я не знал, что… Почему-то мне казалось, что они живы и здоровы. Видимо, старею, забываю…
Аснерд молчал, упершись взглядом в столешницу, там трещало и прогибалось дерево, из груди донесся тяжкий стон. Вяземайт вздрогнул, такого с Аснердом еще не было, наконец Аснерд проговорил с великом трудом, голос сипел и прерывался:
– Я не знаю, что с моими сыновьями…
– Как это?
– Меривой, говорят, ушел к куявам.
Вяземайт отшатнулся, смотрел пристально, покачал головой.
– Быть такого не может!
– Может, – сказал Аснерд хрипло. – Ладно, не к куявам, а к Яське, той самой… Да, как раз пара. Но почему не он ее, а она его забрала?
Вяземайт уточнил педантично:
– Забрала у нас, но не у тебя. Тебя он наверняка любит и чтит.
– Он любит и чтит эту воительницу на драконе!
– Он ее только любит, – уточнил Вяземайт. – А тебя любит и чтит. Еще не проверял, что сильнее?
Аснерд сказал упавшим голосом:
– И проверять не буду. Не рискну.
Глаза старого волхва странно блеснули, наклонил голову.
– Может быть, – проговорил он в раздумье, – ты и прав… А что второй?
– Франк? Забился в дальний угол, никого к себе не подпускает. Говорит, что мог бы помешать раньше… но не говорит, в чем. На поле не выходит, опасается, что придется вступить с братом в перестрелку.
Вяземайт вскинул брови.
– Он его побаивается? Прости, я не это хотел сказать. Тогда еще хуже, Аснерд, чем я думал.
Аснерд прорычал в тоске:
– Что может быть хуже?
– Он может считать, что Меривой с Яськой в чем-то правы. А ты сам знаешь, что при равных силах побеждает правый. Все хотим чувствовать себя правыми. Вот мы пришли в Куявию, чтобы исполнить волю Творца: истребить колдунов и драконов, никто не смеет творить чудеса, кроме самого Творца, а землю должны населять только созданные его руками! А грабим только попутно, это все мелочи… Но нам труднее было бы воевать, если бы пришли только ради грабежа. И шкуры свои берегли бы больше, понимаешь?
Аснерд долго молчал, криво усмехнулся, сказал горько:
– Так, может быть, и пришли только ради грабежа?.. Ладно-ладно, шучу. Ты, я вижу, совсем выдоен. Отдыхай, набирайся сил. Могу дать охрану и телегу, чтобы отвезли тебя в Куябу, там у Придона отоспишься и отожрешься.
Вяземайт поморщился.
– Да я и на коне не разучился. А могу и не только на коне… Я из Родстана прямо к тебе потому, что ощутил что-то…
