человек прожил достаточно, чтобы осознавать сделанные ранее дурости, но еще достаточно молод, чтобы делать новые. Если они приняли предложение принести мою голову, то явно награда в самом деле велика и явно же, что награду эту надеются получить. К этому возрасту уже понимают, когда собираются кинуть, а когда в самом деле заплатят. Но что за гад, который пообещал мешок золота и свой королевский трон?.. Мешок золота – ладно, могу поверить, я же знаю, что мне вообще цены нет, но… королевский трон? А сам куда уйдет?.. Если в пещеру искать истину, то явная брехня, я слышал только про одного такого человека, да и то не очень-то верю. Это он другим говорил, что истину ищет, а сам наверняка по борделям…
Я вздохнул, возвращаясь в реальный мир, сказал громко:
– Друзья познаются в беде, если, конечно, их удается при этом найти. Спасибо, волк!
– А я? – донеслось из-за спины. Ворон уже уселся на одного сраженного и с жадностью долбил глаза, опровергая ложь, что вороны питаются мертвечиной. – Я тоже одного прямо в темя!
– И тебе спасибо, – сказал я. – Вы просто герои. Что ты там долбишься?
– Надо успеть, – ответил ворон, – пока не остыло, пока живое!.. Сыроедение – такая тонкая штука, что все полезное содержится только в живом. Вы проростки еще не пробовали?
– А что это такое? – спросил я обалдело.
– Темнота… Простите, мой лорд, просто с возрастом мудрые обычно переходят на здоровую пищу. Я еще не перешел, но уже присматриваюсь, пробую. Вообще-то вкусно.
– А-а-а, – протянул я, – что-то и я слышал. Ты с уринотерапии начни. Волк тебе поможет, снабдит для долгой жизни.
– Снабдю, – ответил волк с готовностью. Он переворачивал убитых, рассматривал пояса, прорычал разочарованно: – Если и есть у них золото, то зашито в седлах. А пояса пустые.
– Проверим, – пообещал я. – На привале.
Коней удалось поймать легко, к Рогачу все кони чувствуют доверие, я взял их на длинный повод, ворон попытался взлететь, но только поцарапал мне щеку жесткими перьями, заявил, что отяжелел, пока что не может, пока не облегчится.
– Тогда пересядь на одного из их коней, – сказал я, озлившись. – Только седла когтями не порви!
ГЛАВА 4
Пока выехали из леса, еще дважды нападали разбойники, но уже пожиже, хлипкие. Что удивило, так это отвага: одно дело броситься на проезжающих крестьян, другое – на такого вот мордоворота, как я. Нужен очень уж большой стимул, чем просто пограбить.
На опушке налетали противные крылатые твари с крыльями летучих мышей и мордами старух, одновременно из кротовьих нор вылезали толстые жуки и пробовали утащить под землю. Уже в поле прибил еще двух, один, умирая, успел сообщить, что на меня покушаются по приказу Властелина Тьмы… Нелепость какая-то, я с ним пока что не ссорился.
Дальше ехали чистым бескрайним полем. Я глубоко вдыхал свежий воздух, напоенный запахами полевых и луговых трав, как вдруг ворон на плече встрепенулся, угрожающе заскрежетал клювом. Я очнулся от дум, к тому же волк, что несся рядом с конем большими стелющимися прыжками, вздыбил шерсть и угрожающе зарычал.
В чистом поле из-за поворота выехали на могучих рыцарских конях двое. Кони фыркают и мотают головами, оба в боевой броне и покрыты яркими попонами, тоже боевыми, а рыцари с головы до ног в блистающем железе. Забрала опущены, длинные копья смотрят в мою сторону. Кони и сами рыцари настолько похожи друг на друга, что мне почудилось, будто вижу одного рядом с зеркалом. На щитах намалеваны страшные рогатые драконы с оскаленными пастями и плюющиеся огнем. Такими же драконами размалеваны боевые конские попоны. Даже на шлемах выдавлены маленькие фигурки разъяренных драконов.
Один заговорил медленно и торжественно, сильный суровый голос прогремел, как далекие раскаты грома:
– Меня зовут сэр Оуэнс Недремлющий. Во имя Великого Дракона, я – страж этих кордонов. Назови себя, путешествующий через наши земли!.. И скажи цель, ради чего идешь по земле.
А второй добавил медленно и тоже торжественно, его сильный суровый голос прогремел, как далекие раскаты грома:
– А меня зовут сэр Люцкес Неспящий. Я истинный страж этих кордонов, во имя Величайшего из Драконов! Назовись, а мы решим, как поступить с тобой.
Мне, варвару, это как ножом поскрести по стеклу, я мгновенно вскипел, всегда ненавидел этих, в мерседесах, медленно, даже очень медленно поднял руку к рукояти моего заплечного меча, давая возможность рассмотреть мои могучие предплечья, ответил нагло:
– Я за мир без границ!.. А изволю ехать потому, что здесь находится сфера моих жизненных интересов.
Мои пальцы коснулись рукояти меча. Я сжал ее в ладони покрепче, чтобы мускулы красивой волной прокатились по могучей длани, подняли шар на плече и орельефили мускулатуру на груди.
Второй сказал первому торопливо:
– Он говорит о сфере!
Первый спросил его:
– Полагаешь, он и есть Избранный?
У меня на слово «избранный» уже рефлекс, как у всякого живущего под гнетом общечеловеческих ценностей, я зло засопел, еще чуть – и фашистом или евреем обзовут.
– Вы мне лапшу не вешайте, – сказал я, – на ус ее мотать не стану. Как у вас тут с правами человека? А может быть, я тут с инспекцией от известных международных организаций! Заодно и насчет запасов нефти узнаем…
