кафедре внутренних болезней, располагавшейся на базе великолепно оснащенной клиники имени Виллие, открытой в 1872 году.
Сергей Петрович Боткин ввел в практику терапевтической клиники физиологические и лабораторные методы изучения различных форм патологии, рассматривая при этом эксперимент как средство раскрытия механизмов болезней человека. По его мнению, эксперимент должен руководствоваться «идеей, выработанной путем клинических наблюдений». Сергей Петрович утверждал, что целостность организма определяется и регулируется нервной системой, что состояние нервной системы может сказываться на функции других органов и тканей и во многом. определяет подверженность организма патологическим воздействиям, исходящим из внешней среды. Эти положения легли в основу учения, известного как «нервизм», в развитии которого в дальнейшем огромную роль сыграли воспитанники Медико-хирургической академии, всю жизнь считавшие Боткина одним из своих учителей, — Бехтерев и проходивший параллельно с ним курс обучения в академии уже после окончания естественного отделения физико-математического факультета Петербургского университета И. П. Павлов, который после окончания академии в течение десяти лет руководил физиологической лабораторией при кафедре Боткина.
Об умений Боткина распознавать и лечить различные болезни ходили легенды. И. П. Павлов позднее говорил о том, что Боткин поражал «способностью разгадывать болезни и находить против них наилучшие средства». К студентам он относился по-отечески, всегда был с ними доброжелателен, на экзаменах же требователен и строг, но справедлив. По просьбе студентов Боткин нередко участвовал в благотворительных концертах, обычно исполняя на виолончели произведения русской и западной классики.
В молодости, окончив медицинский факультет Московского университета, Боткин откликнулся на призыв Н. И. Пирогова и выехал, как тогда говорили, «на театр военных действий», приняв таким образом участие в Крымской войне.
С 1875 года в России вновь «запахло» войной. Жестокая эксплуатация турками порабощенных славянских народов на Балканах привела к восстанию в Боснии и Герцеговине. В апреле 1876 года восстание охватило Болгарию. Турки жестоко расправлялись с борцами за свободу. Русская общественность призывала к действенной помощи восставшим славянам, оказывая значительное давление и на правительственные круги. В правительстве же по этому поводу не было единства взглядов. Так как Турцию, официально именовавшуюся тогда Османской империей, откровенно поддерживала и вооружала Англия, канцлер А. М. Горчаков опасался, что в случае войны с Турцией может повториться «крымская ситуация», и стремился заручиться поддержкой Австро-Венгрии и Германии. Царь также предпочитал дипломатическое урегулирование конфликта. Это в значительной степени определялось еще и тем, что с 1874 года происходила реорганизация русской армии в связи с введением закона о всеобщей воинской повинности. Кроме того, к тому времени еще не завершилось ее перевооружение винтовками и артиллерийскими орудиями новых образцов.
Вместе с тем при дворе понимали, что в случае успеха война на Балканах могла укрепить престиж русского царя как на международной арене, так и внутри государства, осенив при этом его чело ореолом «блюстителя свобод». К тому же война могла отвлечь энергию наиболее активных демократических сил страны от внутренних проблем на решение проблем внешних. Наконец, победив турок, можно было рассчитывать на присоединение к Российской империи новых территорий и возможность влиять на режим судоходства через проливы Босфор и Дарданеллы. За вступление в войну с Турцией активно выступали русский посол в Константинополе граф Н. П. Игнатьев и наследник престола, будущий император Александр III.
Пока в правительстве России обсуждался вопрос о методах давления на Османскую империю, в войну вступили Сербия и Черногория. В эти славянские государства из России направились многочисленные добровольцы, желавшие принять участие в их освободительной борьбе. Одним из таких добровольцев был генерал М. Г. Черняев, возглавивший сербскую армию. Ситуация накалялась, и Россия стала готовиться к войне.
Медико-хирургическая академия получила задание планировать в ближайшие годы ускоренные выпуски врачей. На старших курсах занятия стали вестись по специальной программе. Особое внимание при этом уделялось преподаванию оперативной хирургии и учению о «повальных» (эпидемических) болезнях.
Турки отклоняли предложения европейских государств о мирном урегулировании конфликта на Балканах. Султан объявил о призыве из запаса на действительную службу 120 тысяч человек. В России также была проведена мобилизация. Война становилась неизбежной. Наконец, заручившись соглашением о «благожелательном нейтралитете» со стороны Австро-Венгрии, император Александр II в ставке русского командования в городе Кишиневе 12 апреля 1877 года подписал манифест о войне с Турцией.
Общественность России восприняла объявление войны в основном сочувственно. Многие представители интеллигенции были воодушевлены возможностью борьбы за свободу если не у себя на родине, то хотя бы в братских славянских странах. Многие отправлялись на фронт добровольцами. Среди них было немало народников, и в том числе Михаил Сажин, Сергей Степняк-Кравчинский, Анна Корба. В борьбу за свободу славян вступили писатель Всеволод Гаршин и будущий знаменитый московский журналист и писатель В. А. Гиляровский. Выехали на фронт и художники: Верещагин, который «захотел видеть большую войну и представить ее потом на полотне не такою, какою она по традиции представляется, а такою, какая она есть в действительности», Поленов, Константин Маковский…
По всей России создавались славянские общества, проводившие сборы пожертвований, устраивались благотворительные вечера и концерты, читались лекции, организовывались базары, сборы от которых шли для оказания помощи терпящим бедствия в борьбе с угнетателями славянским народам и в организацию Красного Креста, оказывающую посильную помощь раненым русским солдатам и офицерам. Для лечения раненых на русско-турецкий фронт добровольно отправились многие врачи и профессора. Среди них были С. П. Боткин и Н. В. Склифосовский, хирурги Корженевский из Военно-медицинской академии и Бергман из Дерпта, Грубе из Харькова и Левшин из Казани. Выехали на фронт и многие выпускницы первого выпуска Высших женских медицинских курсов при Медико-хирургической академии, а также подготовленные на курсах Красного Креста медицинские сестры.
По призыву Боткина изъявили желание отправиться на войну и некоторые студенты старших курсов Медико-хирургической академии. Среди них — досрочно окончивший четвертый курс двадцатилетний Владимир Бехтерев…
Из Петербурга Бехтерев выехал в мае 1877 года в составе добровольческого медицинского отряда, созданного на деньги братьев Рыжовых. Возглавивший отряд Николай Рыжов сам учился в Медико- хирургической академии. В отряде было еще семь студентов того же учебного заведения, один врач — В. Н. Попов, один офицер — выпускник пажеского корпуса, один фельдшер, повар и служитель. Расположенное на повозках имущество отряда позволяло ему развернуть полевой госпиталь на 40 коек.
Незадолго до отправления на фронт Бехтерев принял предложение одной из вновь организованных газет, названной «Северный вестник», быть ее внештатным военным корреспондентом. Первый номер газеты вышел 1 мая 1877 года. В редакционной статье сообщалось, что эта газета, «ежедневная, политическая и литературная», стремится «охватить все живые интересы современности». Более двадцати корреспонденций Бехтерева, опубликованных в этой газете под псевдонимом «Санитар», позволяют проследить этапы боевого пути отряда Рыжовых и личные впечатления молодого Бехтерева о событиях, в которых ему довелось принимать участие.
Первая статья Бехтерева была опубликована 12 июня. В ней сообщались главным образом его дорожные впечатления. Из-за беспорядочной работы железнодорожного транспорта он отстал от поезда и добирался до Бухареста в военном эшелоне. Близкое общение в дороге с направляющимися на фронт солдатами позволило юному корреспонденту сделать вывод о царящем в армии стремлении оказать действенную помощь братьям-славянам и о высокой дисциплине русских войск.
Добровольческий медицинский отряд Рыжовых был приписан к главной квартире командующего, но именовался «летучим», так как многократно перемещался, оказываясь в период летней кампании 1877 года на наиболее «горячих» точках линии фронта.
Общение с солдатами и офицерами русской армии, откровенные исповеди раненых, а также личные наблюдения за ходом событий позволили Бехтереву составить собственное представление о происходящем
