– А вещи-то? – недоуменно протянула она.
Да, действительно, вещи! Девушку Елену я, может, и сумею нейтрализовать. А вот как быть с ее баулами?!
Ухватив первый попавшийся мешок, я швырнул его в комнату Еписеева-младшего. За мешком последовал остальной багаж.
– Такое ощущение, что ты к нам навсегда, – сдержанно пошутил я.
– Нет, всего на пару недель, – серьезно ответила Елена.
Я вытолкал ее из прихожей и заглянул в комнату. Маша стояла на табурете и вытирала пыль с фотографии неизвестного летчика.
– Маш, пойду я, что ль, прогуляюсь, – сказал я непринужденно, – раз мне уже нет места в этом доме. Может, купить чего?
Мадам Еписеева глянула на меня.
– Что-то ты заспешил, – подозрительно пробормотала она и глянула в мои расширенные от ужаса зрачки. – Смотри рубашку не изгваздай!
– Так, может, я в магазин зайду?
– Сейчас я тебе список напишу.
Я едва не схватился за голову. Маша медленно спустила ногу с табуретки.
– Не надо! Не надо! Я так запомню! – проговорил я испуганной скороговоркой.
– Ну тогда купишь стирального порошка. Две пачки. Шесть кило картошки, два десятка яиц и… – Мария задумалась.
– Хорошо-хорошо, любовь моя! – вскрикнул я и пулей вылетел на лестницу, где покорно топталась девушка Елена.
– Рубашку не изгваздай! – опять донеслось из комнаты.
– Жена? – осведомилась моя старая знакомая.
Я сдержанно кивнул и обреченно повлек Елену вниз по лестнице.
Глава 49
Арсений Кириллыч меняет профессию
В кафе «Минутка», что около метро, народу было немного. Несколько таких же, как я, по-субботнему неприкаянных мужичков. Их сизоватые носы уныло свисали над пивными кружками. За отдельным столиком беззаботно хохотали длинноволосые студентки в ярких куртках, угощаясь баночной пепси-колой.
Я молча поставил перед Еленой тарелку салата, колбасу и бутылку минералки, перед собой – рюмку коньяка. Елена сняла платок, по ее круглому лицу стекали капельки пота.
– Ты зачем приехала-то? – грубовато спросил я и для храбрости хлебнул коньяка.
– В Лужники, – просто ответила Елена.
– На соревнования по метанию ядра?
– Зачем? На базар вещевой. Жить-то надо, – пробубнила она с набитым ртом.
– У тебя вроде хорошо зарабатывающий муж был?
– Да их колонну еще в январе – того… расформировали, – привычно стала рассказывать она. – Запил он. Завод наш встал совсем. Говорят, какие-то шипсы из картофеля гнать будут…
– Чипсы? – удивился я. – На химпредприятии?
– Бес их знает, начальство-то, – отмахнулась Елена и продолжала: – Зарплату все равно никто не плотит. А Томка с гальванического в Москву наладилась. Накупит здесь и продает у нас полгода втридорога. Так и живет… А чем плохо?
Кому как. Мне, например, очень даже плохо. Что я Маше скажу? Приехала, мол, старая знакомая, поторговать в Лужниках пару недель? Разговоров не оберешься…
– Как же ты мой новый адрес узнала?!
Елена посмотрела на меня бараньими глазами.
– А мне та рыжая, что в твоей квартире сидит, так и сказала: иди-ка ты, милая, к Арсену. Он теперь в другом месте обретается. Ну я и пошла…
– Понятно, – протянул я, задумавшись, куда бы пристроить незваную гостью.
К Леньке – нельзя. В одной комнате у него мама, а в другой – он сам с девушками. К Витальке? Вообще бред. Во-первых, неудобно, а во-вторых, там Лариса. Она такой шухер поднимет, что Рыбкину самому, того и гляди, на работе ночевать придется.
Если бы с Катькой у меня были прежние отношения, то проблем нет – приводи и сели к ней кого хочешь. Не то что какую-то там бабу из Орехова! А может, вот он, повод для возобновления теплых отношений? – внезапно осенило меня. Я оставил Елену в кафе, а сам бросился к телефонной будке.
– Кэт, – закричал я, – выручай! – И изложил подруге свою нелепую просьбу.
Она помолчала и взорвалась:
– Слушай, Васильев, ты со своим бабьем отстанешь от меня когда-нибудь или нет?! Совсем меня за
