– Это город, – подчеркнул я. – И ничего я не надумал…
– Так о чем же тогда разговор?
Катька отвернулась от меня и стала щелкать телевизионным пультом. Чем она при этом руководствовалась, я никогда не знал. Наконец на экране возникла какая-то дряблая морда и начала вещать на английском (на Катькином балконе висела тарелка).
И тут я задумался. Как гоголевский Подколесин. Жена, уют, детишки. Впрочем, детишки – это уж чересчур. Но действительно, почему я не женюсь?
– Кать, – позвал я подругу. Она недовольно оторвалась от биржевых новостей. – Так мне ведь никто не предлагает…
– Чего не предлагает?
– Ну жениться…
Катьку мгновенно оторвало от дурацкого ящика. Что-что, а чужие судьбы она устраивать любила.
– Так наш малыш жениться захотел?
– А почему бы не попробовать? Что я, хуже других, что ли?.. – попробовал пошутить я.
– А ты знаешь, что брак – дело серьезное? Ты это уже проходил в своей школе?
– Да проходил, проходил…
Мадам Колосова как-то обиженно взглянула на меня.
– Так ты что, и правда надумал?
Я принялся суетливо хлебать кофе, усердно делая вид, что ничего не произошло.
– Серьезно? – продолжала допытываться Кэт.
– А почему нет?
– Тогда ты самый настоящий осел! – Дряблая морда внезапно исчезла с экрана, вместо нее побежали какие-то непонятные столбцы. – У порядочных людей в твоем возрасте уже внуки…
– Это дело наживное, – беззаботно отмахнулся я.
– Но для этого необходимо иметь на примете ту идиотку, что согласится хотя бы теоретически стать бабушкой внукам такого болвана, как ты.
– Вот на тебе бы я женился, – мечтательно протянул я.
– Ты?!
– Я.
– Ты что же, делаешь мне предложение?
Я завилял, забормотал, стал отхлебывать кофе, вино, курить, поправлять очки… Не люблю прямоты. Кэт внимательно следила за моими манипуляциями. Наконец ей надоело, и она погрозила мне тонким пальцем.
– Ну то-то же! Впрочем, есть у меня одна безмозглая. Под стать тебе. Или ты, может, уже кого наметил на роль жены? Кроме меня, конечно?
– Да нет, в общем-то, – опешил я от столь внезапного поворота.
– Тогда записывай телефон!
– Да зачем мне телефон-то? – взмолился я.
– Так ты что, собираешься ей письма писать? С нашей девушкой этот номер не пройдет.
– Но что я ей скажу?
– Она сама тебе все скажет, мямля! Это я беру на себя, – уверенным тоном заявила Кэт, нацарапала что-то на бумажке и добавила: – А теперь проваливай. Не знаю, как тебе, а мне завтра на работу.
Глава 3
На работу – как на праздник
Утром засияло солнце. «С чего бы это, – подумал я. – Неужели грядут какие-то свершения?»
Но свершений, по-видимому, не гряло. Я, как обычно, отправился на урок и в троллейбусе умудрился подвернуть ногу.
– Держите сынка! – крикнула какая-то бабка. – Расшибется!
– Да где ж тут расшибешься, – мрачно буркнул здоровенный мужик. – Тут иголке-то негде упасть. А тем более – такому амбалу…
Ну вот, начинается. Уже оскорбления. Выходит, солнце обмануло меня. Я выбрался из троллейбуса и захромал к мрачно-кирпичному зданию школы.
В учительской уже сидел неприятный тип – физкультурник Мухрыгин, в неизменном адидасовском костюме, – и подбрасывал на классном журнале облупленный волейбольный мяч.
В свободное от уроков время Мухрыгин подрабатывал охранником на автостоянке. Мы с ним в школе были единственными представителями мужского пола. Если, конечно, не считать престарелого директора, а по совместительству учителя физики, алгебры, геометрии, астрономии, химии и географии, Константина Кузьмича Рогожина по кличке «К в кубе» (то есть «Константин Кузьмич – козел»). Вряд ли «К в кубе» был сведущ во всех этих предметах, но у него имелась относительно молодая жена, пяток детей и еще, как
