будет судить трибунал, об этом узнает вся Венгрия. Но после того, что я видел, я больше не хочу помещать ее в монастырь». Меджери и поверенный короля усомнились, что его величество удовлетворит такое решение. У них тоже было свое доказательство: маленькая книжечка, найденная в спальне графини, куда она записывала имена своих жертв с краткими характеристиками: «Она была маленькая», «У нее были черные волосы». В списке значилось 610 человек.
Но даже после этого Турзо отказывался предавать графиню Чейте публичному суду, говоря: «Пока я являюсь пфальцграфом, этого не случится. Семья не должна быть опорочена из-за этой ведьмы. Король согласится со мной, в этом я убежден».
Эржебет привели в главный замок, в ее комнату, и оставили там без слуг, некоторые из которых были мертвы, а других увезли в другую деревню люди пфальцграфа.
Вечером пастор Поникенус собрал в зале внизу деревенских жителей и вместе с ними принялся молиться об осужденной. Но с самого начала его молитве все время мешали. Вот что он рассказывал об этом в письме своему другу:
«Когда я начал молиться, я услышал вой котов. Я решил пойти и посмотреть, в чем дело, но ничего не обнаружил. Я сказал слуге: „Пошли со мной, Янош, если ты увидишь, кота во дворе, поймай и убей его. Не бойся“. Но мы не обнаружили ни единого кота. Слуга сказал: „Я отчетливо слышу шорох мышей в маленькой комнате“. Мы тут же отправились туда, но тоже ничего не нашли. Когда я начал спускаться во двор, внезапно появились шесть котов и черная собака, которые пытались напасть на меня. „Убирайтесь к дьяволу“, – закричал я и прогнал их палкой. Они скрылись во дворе, мой слуга побежал вслед, но не смог никого отыскать».
Пастор Я нош Поникенус опрометчиво решил проведать Эржебет и предложить свои услуги. Он взял с собой прислужника и, войдя в огромную комнату, нашел колдунью в мехах и драгоценностях, которые она намеревалась увезти в Трансилызанию. В том же письме он сообщал:
«Она встретила нас такими словами: „Явились, два выродка! Смотрите, что вы сделали со мной!“ Я сказал, что ничего не делал с ней. „Если и не вы, то кто-нибудь еще в вашей церкви говорил обо мне!“ Еще раз я повторил, что ничего не говорил о ней. „Подождите, – продолжала она, – вы умрете первыми, вы во всем виноваты! О чем вы думаете? Мой кузен Габор идет из Тран-сильвании спасать меня!“
Пастор продолжал: «Я думаю, что все это время она призывала дьявола и духов мертвых. Но мы знаем, что произошло в 1610 году, до ее разоблачения. Она потеряла колдовское заклинание, которое сделала ей Дарвуля. Эта ведьма написала его на пергаменте в ночь, когда звезды благоприятствовали ей. Она взяла Эржебет в лес. После того как они удостоверились, что звезды и облака расположены должным образом, женщины стали возносить молитву Маленькому Облаку. До этого другая женщина, Дорко, поведала ей секрет власти над врагами – заклинание Черной Курицы».
Пораженный, Поникенус закричал: «Христос умер за тебя!» На что она ответила: «Что за открытие! Даже работники на полях знают об этом!» Он пытался дать ей молитвенник. Она отказалась, сказав, что будет поступать по своему разумению. Пастор спросил: «Почему ты считаешь, что я причина твоего разоблачения?» «Я ничего не скажу тебе: я твоя госпожа. Как ты, чернь, можешь так разговаривать со мной?» – «Послушай, ведь ты буквально разрывала на куски тела бедных девушек и скармливала другим их мясо».
Пфальцграф собрал судей в своем замке в Биче. Суд начался 2 января 1611 года и продолжался шесть дней. Эржебет не привозили на суд. Дознание было предпринято Гашпаром Байари, кастеляном Биче, и судебным исполнителем Гашпаром Кардошем. Королевский судья – Теодос Сирмиенсис – прибыл из Пресбурга. От церкви присутствовал пастор Биче Гашпар Наги. Это было настоящее судебное разбирательство с 20 судьями и 30 свидетелями. Каждому из обвиняемых задавали по 11 вопросов. Обвиняемыми были: Уйтвари Янош по прозвищу Фицко, Йо Илона, нянька, Дорогая Центес по прозвищу Дорко, Каталина Бенизки, прачка. Вопросы задавались на венгерском языке, и иногда обвиняемые не понимали, что от них хотят, ибо говорили на местном диалекте Чейте. Ответы были довольно путаными, но судьям было велено не оказывать на них давление.
6 января 1611 года трибунал снова собрался в совещательной палате замка Биче. Председательствовал королевский судья. По обеим сторонам от него сидели за столом пфальцграф и королевский поверенный.
В зал заседаний пригласили кастеляна замка, судебного исполнителя и писаря. Исполнителя попросили зачитать обвинение. Слушание происходило при полнейшей тишине. Исполнитель монотонно перечислял множество страшных преступлений, совершенных на протяжении шести лет в комнатах, прачечной, каморках и подвальных помещениях замка Батори.
Он кончил читать; в зале по-прежнему стояла тишина. Первым нарушил ее королевский поверенный: «В этом деле много неясностей; есть преступления, о которых в допросах почти ничего не упомянуто». Кастелян вздрогнул, ведь это он вел допросы. Но пфальцграф прервал: «Все по закону». Именно он принудил кастеляна не говорить ничего о тех преступлениях, которые совершила лично Эржебет, в частности о кровяных ваннах. С его точки зрения, и так было сделано достаточно намеков на собственноручно ею совершенные пытки, истязания и убийства.
Королевский поверенный был непреклонен. Он не был удовлетворен результатами расследования и не мог счесть его законченным. Он заявил, что необходимо задать обвиняемым еще несколько вопросов, например: «Сколько знатных девушек было убито?»
Представитель короля также настаивал на подробном расследовании случаев с кровяными ваннами. Во время допроса, заявил он, упоминались другие сообщники; необходимо внести ясность по поводу их отношения к делу, с тем чтобы все виновные понесли справедливое наказание. Пфальцграф ответил: «В этом нет необходимости. Это только затянет процесс, а я желаю завершить его как можно скорее».
Они долго спорили. Королевский судья настаивал на том, чтобы Эржебет тоже предстала перед судом, на что пфальцграф раздраженно воскликнул: «Я прекрасно знаю, что мне делать, и смогу убедить короля, что поступил правильно!»
Затем были заслушаны показания свидетелей. Слушание затянулось до ночи, а на большой площади Биче тем временем устанавливали плаху и столб для сожжения.
На следующее утро судья зачитал обвинительный акт. «Мы собрались здесь по приказанию пфальцграфа Турзо Бетлемфалви, главы суда Дравы, и от имени его величества короля Матиаша. Секретарь Георгий Жадов-ский провел расследование дела Яна Уйвари Фицко, Йо Илоны, Доры Центес и Каталины Бенизки. Его величество, по воле Бога, избрал пфальцграфа Дьердя Турзо защищать добро против зла. Поэтому пфальцграф, в интересах общества, собрал суд и приказал учинить расследование с тем, чтобы получить доказательства вины Эржебет Батори, вдовы уважаемого Ференца Надащди. Правдивость обвинений была доказана свидетельствами слуг. Когда пфальцграф узнал об этих преступлениях, он вместе с графом Зриньи и графом Меджери отправился в Чейте. Своими собственными глазами он увидел то, о чем рассказывали свидетели… Вооруженный бесспорными доказательствами,
