над уровнем безкрайнего песка громадной пустыни, среди лысых кривобоких холмов, переходящих в высоченные отвесные скалы. Вдалеке виднелись еле различимые при вылупившейся луне скудные чахлые деревца.
Недельный срок дотошной подготовки к войне вновь прибывших офицеров быстро привел в подобающее чувство. Тщательное изучение оперативно-боевой обстановки вперемежку с ценными рассказами бывалых, отвоевавших свой срок офицеров, дорисовали во всех подробностях обстановку, в которой предстояло жить и воевать.
Инструктировали по очереди офицеры-вертолетчики «Скобы» и десантники Батиной «Чайки». Отвоевавшие пытливо вслушивались в наставления своих однополчан, при нужде без суеты веско добавляли ценнейшие детали живого боевого опыта. Так они слагали щит воинского мастерства, который должен был стать надежной защитой новичка в каждом бою. Эти беседы длились часами, но порой Виктору, казалось, что захватывающий урок науки побеждать пролетал за несколько минут. Ни из одного казенного учебника вычитать подобное было невозможно. Стрелянные и битые мужики каждое свое слово подтверждали живыми примерами, наглядно демонстрировали те или иные приемы бранного искусства: если надо залегали тут же у курилки в имитации реальной боевой ситуации. Они кувыркались, крутились, падали из любой позиции — плашмя, на бок, калачиком, на спину с перекатом через голову и тут же оказывались на ногах. Громоздкие дядьки преображались в ловких гимнастов, циркачей, балетных танцоров. Гибкости и ловкости их тел могли бы позавидовать какие-нибудь супермодели или звезды кордебалета.
Затем они требовали от новичков-сменщиков повторить все эти упражнения и постоянно разжевывали каждую деталь, пока самый тупой не поймет, чего же от него добиваются. Но тупых не было, свое уже послужившие в Союзе офицеры все схватывали налету. Они как большие дети увлекались этой страшной, но столь необходимой для выживания игрой взрослых мужчин.
Надо было знать, как и для чего именно накачать кисть, мышцы запястья, локтевые жилы. Ведь нужно было довести руки до стальной твердости, чтобы автомат держать, как пистолет, при немыслимых кульбитах с оружием между спасительных валунов.
— Когда прокрадываешься к позиции противника, патрон надо держать уже в стволе, но предохранитель при этом замкнут, ибо в момент подползания нечаянным жестом можно нажать на курок. Почуяв близость «духа», нужно осторожно рычаг предохранителя оттянуть за ушко в сторону от корпуса и только тогда опустить его на автоматический режим, чтобы, ни дай Бог, предательски не прозвучал характерный металлический щелчок фиксатора.
Грубые пальцы воина цепко ухватывают ушко предохранителя, и все видят как это делается.
— Отступающие «духи» группой в три-пять человек, обязательно выставляют прикрывающего. Сначала надо уничтожить его, иначе «дух» из своего прикрытия перебьет наступающих. Затем надо убрать или хотя бы серьезно ранить самого дальнего из убегающих. Ведь у него больше шансов уйти в прикрытие и оттуда начать огонь по нашим для поддержки своих. Потом только добивайте остальных.
Понятное дело, всю эту науку побеждать новички слушают, не дыша. Даже прикуренные папиросы, оставленные без внимания, от обиды гаснут. Их, потухшие, с досадой швыряют прочь. Молодые офицеры впиваются слухом и зрением в своего сверстника-наставника.
— Рядом упала граната. Залегай головой к ней. Если нет каски, голову крестообразно закрой руками. Даже в полуметре от разрыва есть «мертвые» зоны для разлета осколков, они уйдут чуть выше над тобой. Только рот разевай, как можно шире. Иначе при разрыве надолго оглохнешь, может быть навсегда. Тот, кто увидел брошенную гранату первым, кричи: «граната справа!..» — или: «граната слева!» Собственный маневр при этом не сдерживай. Кричать можно и в полете к матушке-земле, и уже лежа на ней. Но предупредить товарищей ты обязан.
Слушатели согласно кивают: сами-то форму не первый год носят, знают, что такое воинская взаимовыручка, начиная с курсантских самоволок и глухих «несознанок» — кто виноват? — в случае начальственных выволочек.
— При внезапной стрельбе по тебе, тут же падай с перекатом и с одновременной изготовкой к бою в момент перекатывания. Почему надо сразу упасть и перекатиться? Потому что при внезапном нападении противника, страх парализует, отказываются работать пальцы и ты теряешь жизненные доли секунды для подготовки автомата к стрельбе и погибаешь. А если ты упал, при падении у тебя от болевого импульса происходит всплеск адреналина, кровь бежит по всем жилочкам, и мышцы послушны. Перекатился, то есть сменил позицию, на мгновение ушел из прицельного поля вражеского ствола, при этом снял автомат с предохранителя, передернул затвор и, уже владея ситуацией, мгновенно включился в бой.
— А будете залегать, — вклинивается новый советчик, — надо в течение нескольких минут два-три раза поменять место таким же перекатом, чтобы сбить с толку прицел противника.
Виктор с ребятами укатывают весь песок вокруг штаба, а ходившие кругам «руки в брюки» преподаватели, войдя в раж и перебивая советами друг друга, порой даже пинка дадут новичку за неуклюжесть. Тяжело в ученье, зато в бою легче. И вот сами учителя в экстазе, упоенные военной игровой ролью, с криком синхронно кувыркаются рядом. Экзаменаторы дают все новые и новые задания. И вновь катаются сами, падают, прыгают, приседают, шипят, орут…
— Внезапный крик в нужный момент атаки помогает не меньше верного ножа или пули-дуры. Крик тебе поднимает настроение и вызывает ностальгическую грусть прощания с жизнью у' «душка», которого ты сейчас прикончишь. И вот ребята с криком бросаются друг на друга, стараясь переорать «супостата». Весело!
— Если «духам» удалось подползти незаметно, ты не слышал щелчки взводимых затворов, да к тому же временно обезоружен сам, при стрельбе противника надо немедленно закрываться первыми попавшими под руку вещами, даже тряпками, желательно скомканными. Особенно береги голову. Пуля, попавшая в комок одежды, в шинель, теряет силу удара. Так можно избежать смерти и даже тяжелого ранения. Просто отделаешься контузией или срезанной кожей, а попав под углом в лобовую кость, пуля калибра 5,6 просто уйдет рикошетом. Верно Александр Васильевич Суворов говаривал, что пуля — дура!
После такого наставления мысль одна: «Господи, спаси Ты головушку мою горькую!» Рука каждого вновь прибывшего бойца невольно теребит беззащитное темечко.
— Десять минут перекур.
Отдохнули, мысленно побывали дома и вернулись обратно, все посуровели, обратили взоры в центр учебного «класса» рядом с курилкой.
— Теперь некоторые рекомендации гранатометчикам. Если ведешь огонь из РПГ, то стрелять надо чуть выше укрытия, но это зависит от удаленности цели. Коли «дух» залег в окопчик, а за спи ной его стена или скала, то прямо попасть в него невозможно, но осколками от разрыва над ним, его можно хорошенько посечь. За гранатометчиком надо постоянно наблюдать одному человеку, иначе стрелок может войти в такой азарт, что забудет о самозащите, подставит голову под пули «духовского» снайпера.
Ну и ну! Это точно. У народа даже без боя появился азарт. Еще не постреляли, а уже рассекретились. Начальник штаба заставляет всех повторить учебный эпизод.
После обеда, полнота и сытость которого по-суворовски приравнивается к порции новорожденного младенца, приступают к основе основ боя — к личному стрелковому оружию.
Калашников Михаил Тимофеевич! Поклон, Вам, русский гений-самородок! В XX веке нет равных Вашем боевому детищу и уже не будет!
Автомат Калашникова — сам «Калашников». О нём мужики, стоя в кружок говорят, как о верном друге, как об одушевленном надежном спутнике. Его бьют, он не бьется, его топят, он не тонет. Бросают с пятнадцати метров на скалы с вертолета — даже не треснет.
«Духи», имевшие этот автомат, считались самыми зажиточными, родовитыми. Остальное оружие других стран ценилось по принципу: на безрыбье и рак — рыба…
Газнийцы долго хохочут, вспоминая рассказ джелалабадских ребят, когда те разом отбили попытку командиров царандоя поспорить, чье оружие лучше: наш «Калашников» или штатовская М-16. Сюда же в спор привлекли и «псевдокалашниковых» болгарского и китайского производства.
Конкурс был открыт в 16.00 при жаре +60. Проверка шла очень просто: победит тот, кто расстреляет больше патронов при непрерывной смене магазинов. Итог был так же прост, как и замысел…
Китайский «калаш», бездарно сворованный по технологии, на седьмом рожке уныло провис стволом от перегрева.
