гости.
'А ведь Тим наверняка вспоминает его, – подумала Мэгги. – Он ему так понравился'.
– Ну, ладно, – сказала она, взяв рюкзачок Тима, – ты досматривай мультфильм, а я буду из холла смотреть, не пришел ли автобус.
Мальчик опять уселся на ковер перед телевизором, а миссис Грейви напомнила:
– Дети, скрестите ноги, а руки положите на колени, чтобы не мешать соседям!
Тим сделал, как велела воспитательница, и Мэгги, прежде чем направиться к стеклянным дверям холла, поправила сбившийся набок капюшон его куртки и окинула взглядом сидящих рядом с Тимом детей.
'Интересно, кто из них дразнит Тима за то, что он постоянно носит куртку с изображением Супермена? ' – подумала она.
Но все дети сидели смирно, с ангельским выражением лиц, и заподозрить кого-либо в насмешках над сыном было трудно.
Автобус подошел, когда мультфильм закончился. Мэгги с Тимом сели впереди, чтобы Тим мог смотреть в окно, и через пять минут доехали до остановки, рядом с которой находился 'Макдоналдс'.
Мэгги заказала два гамбургера и купила сыну две игрушечные машинки. Доставая из кошелька новую хрустящую банкноту в сто долларов и с сожалением поглядывая на нее, Мэгги чувствовала себя преступницей: вместо того чтобы 'просаживать' деньги на гамбургеры, их можно было бы потратить на какую-нибудь нужную вещь. Но, получив сдачу, она решила больше не переживать, и, покинув 'Макдоналдс', они с сыном отправились по магазинам.
Мэгги купила три декоративные подушки – ярко-оранжевую, розовую и голубую, цветочные горшки терракотового цвета и четыре растения: бостонский папоротник, плюш, филодендрон и спаржу. В небольшом художественном салоне Мэгги приобрела уцененные рамки для картин по одному доллару девяносто девять центов за штуку, а в соседнем магазине – нарядные яркие коврики для пола.
'От старого ковра надо избавиться!' – решительно сказала себе она.
Мэгги также купила упаковку жидкого мыла 'Мерфи', лавандовую ароматизированную соль для ванны, новую книгу для Тима и детскую игру 'Собери вишенки'. Вернулись домой они поздно, Тиму пора уже было ложиться спать, но он, к удивлению Мэгги, стал просить поиграть с ним в новую игру, и она согласилась. Тим выиграл и, когда Мэгги поднялась с дивана, чтобы отвести его в спальню, захотел еще поиграть.
– Нет, Тим, уже поздно, – твердо ответила Мэгги. – Тебе пора спать.
– А разве ты не будешь купать меня перед сном? – спросил он.
– Нет, завтра ты отправишься в детский сад грязнулей! – улыбнувшись, ответила Мэгги.
Поняв, что его хитроумный план не удался, Тим начал носиться по комнате и прыгать на диван.
– Тим, перестань! Сейчас мистер Джейкобсон начнет нам стучать, – испуганно пробормотала Мэгги.
Мэгги отвела сына на кухню и усадила на стул, чтобы дать лекарство. Сын поджал ноги.
– Я представляю, будто по полу растекается вулканическая лава, – сообщил он.
Мэгги открыла бутылочку с лекарством, налила розовую жидкость в столовую ложку и дала выпить ее Тиму.
– А теперь марш в постель! – строго сказала она. – Немедленно.
Мальчик нехотя слез со стула, побрел в спальню, и Мэгги последовала за ним. Она накрыла сына одеялом и пожелала ему спокойной ночи. Через несколько минут мальчик, утомленный походом по магазинам и играми, крепко уснул, а Мэгги смогла наконец заняться домашними делами. Она передвинула мебель из гостиной в кухню и спальню, с опаской поглядывая на пол и каждую секунду ожидая, что вот-вот раздадутся яростные удары палкой, но мистер Джейкобсон проявлял снисходительность. Взяв ножницы, Мэгги обрезала обтрепавшиеся и ставшие неряшливыми концы ковра, свернула его в рулон и вытащила из комнаты на лестничную площадку. Расстелила и вернулась в квартиру.
Затем Мэгги наполнила ведро горячей водой, добавила в нее жидкое мыло и два раза тщательно вымыла пол в гостиной. Немного погодя расставила мебель по местам и удовлетворенно улыбнулась. Теперь пора приступать к украшению комнаты. Достав из шкафа картонные коробки, она отыскала большой платок из афганской шерсти – подарок матери – и накинула на кресло. Что ж, недурно. Такие платки ее мать очень любит вязать и дарить родственникам и знакомым. Так, теперь яркое лоскутное одеяло, которое Мэгги смастерила сама, когда училась в школе. Она накрыла им диван. Тоже неплохо. Конечно, платок и одеяло – не предметы роскоши, но они явно украсили комнату.
Оторвав ярлыки от новых разноцветных подушек, Мэгги бросила две на диван, а третью в кресло. Подушки тоже, по ее мнению, очень оживили гостиную, придав ей уюта. Наконец Мэгги сняла оберточную бумагу с картинных рамок, поставила их в дальний угол комнаты, который называла 'своей художественной студией', и принялась красить в разные цвета: бледно-желтый, синий, ярко-красный и малиновый.
Когда Мэгги закончила работу, было уже десять вечера. Тем не менее, прежде чем лечь в постель, она решила немного послушать музыку на кухне. Перед мысленным взором Мэгги тотчас закружились события сегодняшнего дня, и ей вдруг неудержимо захотелось рисовать.
Она взяла бумагу, кисточку и, волнуясь, как всегда перед тем, как приступить к работе, принялась выдавливать из тюбиков на палитру лазурную и красную краски…
Мэгги рисовала почти до полуночи, пока у нее не стали слипаться глаза. Тогда она убрала краски, приняла ванну с лавандовой солью, решив, что в следующий раз непременно купит ароматизированные свечи.
Мэгги проверила замки на входной двери и задвижки на окнах, как обещала доктору Голдингу, укрылась одеялом и, закрыв глаза, стала прислушиваться к тишине, царящей в доме. Давно не было так спокойно в 'Эмбаркадеро-Армс'! И даже с улицы не доносились привычный шум машин и крики подростков.
Мэгги начала уже погружаться в сладкую дрему, как внезапно ее охватило беспокойство, и она открыла глаза. Внутренний голос, которого она не слышала с тех пор, как познакомилась с доктором Голдингом, стал настойчиво твердить, что ей не следует расслабляться и всегда надо быть готовой к новым неприятностям.
