– Нет, нет, сэр, я этого даже слышать не хочу. Джеймс, каков бы он ни был, не способен погубить репутацию юной девушки, тем более что он знает, как я к ней отношусь.
– И все-таки я съезжу к нему.
– Я еду с вами, сейчас оденусь.
– Поторопись, ладно?
Полчаса спустя они вошли в гостиную Джеймса и стали ждать, пока он встанет с постели. Маркус нервно расхаживал по комнате, а Френсис, сидя на стуле, лихорадочно соображала, как ей выбраться из переделки, в которую попала, не настроив против себя Маркуса на всю оставшуюся жизнь.
Наконец появился Джеймс, заспанный, в халате.
– Что случилось? – спросил он с порога. – Неужели нельзя дать человеку выспаться?
– Лавиния пропала, – сообщила Френсис. – Его светлость вообразил, что ты можешь быть замешан. Я ему сказала, что об этом и речи быть не может, ты же с ней почти незнаком.
Джеймс рухнул на стул.
– Когда она исчезла?
– Не знаю, – ответил Маркус. – Но если вам хоть что-то известно, очень прошу, скажите. Обещаю ничего не предпринимать против вас…
Джеймс посмотрел на Френсис, та незаметно качнула головой.
– Мне ничего не известно, сэр. Вечером я был на балу с мамой… вы сами меня там видели. А она не могла рано утром отправиться на конную прогулку?
– Одна?
– Это всего лишь предположение, вы лучше знаете свою дочь.
– Я пошлю кого-нибудь на конюшню, надо поспрашивать на почтовых станциях на случай, если ей вдруг вздумалось уехать в Риели; хотя не понимаю, зачем ей это могло понадобиться. Я сказал, что вернусь…
– Подождите минуту, я оденусь и займусь этим.
– Спасибо, буду очень обязан.
– Вы можете положиться на Джеймса, – сказала Френсис.
Появился Джеймс в костюме для верховой езды, и они вышли на улицу.
– Верхом я обернусь скорее. – Джеймс открыл Френсис дверцу коляски. Маркус сел на передок и взял в руки вожжи.
– Ты правда проводил ее до дома? – шепотом спросила Френсис.
– Правда, – прошептал Джеймс в ответ. – Не хотел бы я быть на твоем месте, когда Лоскоу узнает про вчерашний вечер. Лучше бы во всем ему признаться.
– Если мы ее скоро не найдем, я так и сделаю, только лучше бы Лавиния сама ему обо всем рассказала.
– Дай бог, чтобы мы поскорее ее нашли, – громко произнес Джеймс, захлопывая дверцу коляски.
Вскоре они вернулись в Коррингам-хаус.
– Нанесу-ка я визит вежливости леди Уиллоуби, – сказала Френсис, – может, удастся поговорить с Фелисити. Они с Лавинией часто шептались друг с другом.
– Только не побег с любовником, – проговорил Маркус. – Боже правый, только не это.
– Исключено, – резко остановила его Френсис, – ваша дочь слишком умна для этого. Да и потом, если бы у нее кто-то был, она так или иначе выдала бы себя. К тому же побег требует подготовки.
– И все-то ты знаешь… – Маркус взглянул на нее с подозрением. – Френсис, ты как-то уж чересчур нервничаешь.
– Я обеспокоена, вот и все.
– Френсис, я из тебя сейчас душу вытрясу, если не скажешь. Моя дочь пропала, может, над ней издеваются, а ты явно юлишь.
Он был прав. Френсис глубоко вдохнула.
– Леди Лавиния была вчера вечером на балу у Уиллоуби.
– Что?! Ты взяла ее с собой?
– Нет, не я. Она уговорила Фелисити дать ей приглашение и явилась сама. В костюме и маске. Не думаю, чтобы ее кто-нибудь узнал, кроме…
– Давай короче. Ты ее узнала, и что предприняла?
– Ее узнал Джеймс. И Бенедикт Уиллоуби. Он повел себя безобразно…
– Этот юный подонок! Френсис, садись обратно в коляску, мы едем к нему, а по дороге ты мне все расскажешь.
Френсис ничего не оставалось как подчиниться, и к той минуте, когда они подъехали к дому Уиллоуби, Маркус был в курсе дела. И очень, очень зол. Френсис даже испугалась за молодого Уиллоуби. Оставалось только надеяться, что никого не окажется дома.
Маркус, однако, умел себя сдерживать в обществе. Он вручил шляпу лакею и стал ждать, когда о нем
