— Не стоит верить всякой чуши.
— Нет, ты и вправду Рит Кэлдасон?
— А зачем мне врать?
— И то сказать, — пробормотал Куч — судя по выражению лица, его интерес к собеседнику заметно вырос, — кто бы осмелился выдать себя за Кэлдасона? Мне никогда не доводилось встречаться с квалочианцем, даже краешком глаза не видел.
— Нынче это мало кому удается, — холодно заметил Кэлдасон и направился к выходу. — Ну что ж, парень, сочувствую твоей потере, но...
— Постой! — окликнул Куч, умевший, оказывается, быть не только застенчивым, но и энергичным. — Может быть, я сумею тебе помочь?
— Как?
— Это зависит от того, зачем ты хотел видеть моего учителя.
— Ну, не ради приворотного зелья или яда.
— Я так и думал. Такую ерунду ты мог бы раздобыть и в другом месте.
— Видишь ли, паренек, боюсь, то, что мне нужно, не под силу ученику.
— Откуда тебе знать, пока ты мне ничего не сказал?
Кэлдасон покачал головой.
— Спасибо за предложение, приятель, но я лучше пойду.
Куч догнал его уже на пороге.
— Не спеши, у меня ведь тоже есть кое-какие знания. Маг многому меня научил. Я ведь живу у него с самого детства.
— Выходит, совсем недолго. Куч насмешку проигнорировал.
— В конце концов, что ты теряешь?
— Время.
— Неужели несколько минут имеют для тебя значение?
— И, может быть, терпение.
На сей раз в тоне Кэлдасона, при всем его спокойствии, прозвучала отчетливая угроза — все равно что осколок стекла в молочном пудинге.
— Ну, хотя бы дай мне возможность кое-что тебе показать! — выкрикнул юноша. — Продемонстрировать свое умение... А заодно мы могли бы перекусить. Уверен, подкрепиться с дороги тебе не помешает.
— В чем, в чем, а в настырности тебе не откажешь, — с усталым вздохом промолвил квалочианец, глядя на паренька. — Ладно, так и быть. Я разделю с тобой хлеб, если у тебя найдется лишний ломоть.
— Хлеба у меня предостаточно. А еще есть дичь, сыр, рыба, и кажется...
Рит предостерегающе поднял руку.
— Хватит, хватит, я не собираюсь тут рассиживаться. Мне пора в путь, искать других чародеев.
— Вот и хорошо, я ведь могу назвать тебе несколько имен. Однако после того как ты познакомишься с моими умениями, они вряд ли тебе понадобятся.
— Хватит болтать! — отрезал Кэлдасон, но тут же, более мягким тоном добавил: — Там посмотрим.
— Ну что, начнем с магии? — робко поинтересовался Куч.
— Сначала поедим.
Как выяснилось, слова Кэлдасона насчет хлеба следовало понимать буквально: хлебом с водой он и ограничился. Ел странник, сидя на полу со скрещенными ногами и прямой как аршин спиной. Положив мечи на пол, чтобы оружие оставалось под рукой, он, ловко нарезая хлеб острым ножом, отправлял в рот маленькие кусочки на лезвии клинка. Трапеза Куча оказалась не столь скромной, видимо, горечь утраты не сказалась на его аппетите. Он расположился напротив квалочианца — привалившись спиной к стене, вытянул длинные ноги, пристроил миску на коленях и начал орудовать ложкой.
Часть ставен была открыта, и в полосках проникавшего снаружи света танцевали пылинки. Внимательно оглядев комнату, Кэлдасон отметил высокие, от пола до потолка, стеллажи с книгами, большей частью в ветхих от времени переплетах. Прочая обстановка состояла из простой, но крепкой скамьи, нескольких стульев да изъеденной молью штор.
— Я слышал про тебя много историй, — сказал Куч, облизав ложку и бросив ее в опустевшую миску.
— Я тоже.
— Наступило молчание.
— Ну и? — наконец не выдержал Куч.
— Что «ну и»?
— Они правдивые? — Рит отхлебнул из чашки.
— Как ты попал в ученики к чародею?
— Уходишь от ответа?
— Нет, мне на самом деле интересно. — Юнец, похоже, не поверил, но ответить решил:
— Рассказывать-то особо нечего. Папашу моего угрохали, когда я еще только учился ходить, и матери пришлось лезть из кожи вон, чтобы поставить нас со старшим братом на ноги. В конце концов брат пошел в солдаты, а меня продали мастеру Домексу. С тех пор я не видел ни брата, ни матушки.
— А почему чародей выбрал тебя?
— Он говорил, будто с самого начала углядел во мне способности. — Парень пожал костлявыми плечами. — Вообще-то кто их, чародеев, разберет. Но мастер Домекс был хорошим хозяином.
— А из-за чего он погиб?
— Думаю, не обошлось без доноса. Вообще-то в нашей округе паладины — редкие гости, да и стражники — тоже, а тут ни с того ни с сего их навалила целая прорва. Они точно знали, зачем явились.
— Но тебя-то они не тронули? — Куч покраснел.
— Я... я спрятался.
— Противостоять паладинам — дело нелегкое, — заметил квалочианец после недолгого молчания, и голос его неожиданно стал мягче. — В том, чтобы укрыться от них, нет ничего постыдного, и тебе не в чем себя винить.
— Хотел бы я в это поверить, — вздохнул юноша, и Кэлдасону показалось, что глаза его затуманились. — Во всяком случае, я знаю одно: когда все случилось, меня не было здесь, и помочь ему было некому.
— А как бы ты ему помог? Сразился бы с ними? Они просто прикончили бы тебя без особых усилий. Пустил бы в ход магию? Их магия посильнее твоей.
— Я чувствую себя трусом.
— Отступить перед превосходящими силами есть признак ума, а не трусости. Оставшись в живых, ты тем самым сохранил возможность посчитаться с противниками в другой раз. А почему твой учитель не имел разрешения?
Шмыгнув носом, Куч пригладил пятерней взъерошенные светло-русые волосы.
— Он все эти порядки ни в грош не ставил, так же как и тех, кто их устанавливает. Да и не дали бы они ему разрешения, даже обратись он к ним: хозяин был свободомыслящим человеком, а для этих подонков такое неприемлемо.
— Ты говоришь как мятежник.
— Это с тобой-то? Ну... уж не знаю, кто из нас мятежник.
И вновь губы Рита тронула едва заметная улыбка.
— Так что ты собираешься делать дальше?
— Не знаю. Сколько себя помню, я состоял при маге. Мы бывали в разных местах, но никогда не разлучались. Правда, здесь мне все равно оставаться нельзя. Паладины ушли, но могут объявиться снова, чтобы завершить свое черное дело.
— Да, лучше бы тебе унести ноги. Хоть представляешь куда?
— Куда-нибудь... где свободно дышится. — Кэлдасон рассмеялся.
