Она кивнула в направлении длинного стола, за которым около дюжины людей собирали миниатюрные волшебные заряды. Таналвах, полностью сосредоточившись на этом занятии, сидела на конце скамьи, в стороне от остальных.
— Давай, — ответил Куч с набитым ртом. Крошки прилипли к его губам и осыпались на рубашку. — Мне тут есть чем заняться.
— Ладно. Скоро вернусь.
Серра направилась к подруге, но путь ей преградила Гойтер, с самым решительным видом.
— Если ты желаешь поработать вместе с Таналвах, тебе, молодая госпожа, понадобится вот это. — Она протянула ей фартук и пару белых перчаток.
— Нет, Гойтер, я не собираюсь ничем таким заниматься.
— Ну, сделай мне приятное. — Женщина проявляла явную настойчивость.
Смирившись, Серра быстро надела фартук и перчатки и с улыбкой сказала:
— Спасибо за “молодую госпожу”. — Наклонившись к Таналвах, она спросила: — Можно присоединиться к тебе?
— Конечно. — Серра села рядом.
— Что это?
Таналвах с помощью маленькой лопаточки осторожно пересыпала порошок цвета ржавчины в бумажные пакетики.
— Высушенная драконья кровь. По правде говоря, не знаю, так ли это или просто такое название. Я даже не знаю, существовали ли когда-нибудь такие создания, как драконы.
— Я тоже. И что эта штука делает?
— Вспыхивает, вступая в контакт с водой, а затем взрывается. Но вроде бы только с соленой водой. Бумага, из которой сделаны пакеты, через несколько минут растворяется.
— Полезная штука. Перчатки, похоже, и в самом деле нужны.
— Да. Если на порошок попадет хоть немного влаги, он “выстрелит”.
— Ну и как тебе работается здесь, Тан? — Руки женщины замерли.
— Я все время занята — и благодарна за это.
— Но подобное занятие не кажется…
— Скучным? А что еще я могу делать, Серра? Навыки шлюхи не слишком-то отвечают интересам Сопротивления. — В ее словах прозвучала легкая горечь. — Хотя вообще-то я могла бы зарабатывать для Сопротивления деньги, продавая поддельные магические амулеты и прочее в том же духе. Если я была способна торговать своим телом, то, наверно, сумею сбывать покупателям дешевое любовное зелье.
— С тобой хорошо обращаются?
— Все очень добры. Куинн сторонится меня, но это вполне объяснимо. И еще мы составили расписание — когда кто будет приглядывать за детьми.
А как ты себя чувствуешь? Скажи мне правду: ты справляешься?
Не смотри на меня так мрачно. Как я выгляжу, так я себя и чувствую — более или менее. Серру, казалось, ее слова не слишком убедили.
— Прошло всего несколько дней, Тан. Иногда эффект от таких событий проявляется лишь спустя некоторое время…
— Я же говорила тебе: я знаю, что все будет в порядке. Я чувствую это вот здесь. — Женщина приложила ладонь к сердцу.
Ее подруга кивнула. По-видимому, Таналвах находит прибежище в самообмане. Зачем допытываться, если так ей лучше?
— Я знаю, почему ты об этом спрашиваешь, Серра.
— Знаешь?
—Карр рассказал мне. О том, что ты собираешься на остров Дайамонд. Он спросил, что я думаю об этом.
— И что ты ему ответила?
— Что ты поступаешь правильно, если у тебя есть такое желание. Торчать тут из-за меня нет необходимости.
— Я останусь, Тан, если хочешь.
— Знаю. И спасибо тебе.
— Ну, вообще-то вопрос пока нерешенный. Сначала нужно узнать, что думает об этом Рит.
— Ты стремишься быть рядом со своим мужчиной. Мне это понятно.
— Эй, потише, Тан. Мы с Ритом не какая-нибудь влюбленная парочка. Я просто…
— Не придирайся к словам. Ты прислушиваешься к своему сердцу. Все правильно.
— Меня мучает совесть. Так несправедливо, что ты не можешь быть вместе с Кинзелом…
— Но мы будем вместе, я уверена. Нет, не надо так на меня смотреть, Серра. Я имею в виду, в
— Хорошо. И помни, что я лишь ненамного опережаю тебя. Мы скоро снова встретимся. На острове.
— На все воля богов.
— Да. Извини, Карр ждет, чтобы поговорить со мной. Учти, так или иначе, я непременно увижусь с тобой до отплытия.
Серра наклонилась, поцеловала Таналвах в щеку, затем сняла перчатки, фартук и положила их на скамью.
Патриций, просматривая документы, сидел за письменным столом в дальнем конце подвала. Рядом с ним стоял Куч, смущенно переминаясь с ноги на ногу.
— Я все обдумала. — Серра пристально смотрела на Карра. — Если Рит решит остаться на острове, я отправлюсь туда. И Куч тоже хочет.
— Тебя радует такая перспектива, Куч?
— Да. Я хочу быть с Ритом. — Карр кивнул.
— Все, конечно, зависит от того, что он скажет, но я уже послал ему сообщение. Будем надеяться на скорый ответ.
— Сейчас он уже, наверное, добрался до острова?
— Вообще-то да, хотя это зависит от погоды. — Карр ткнул пальцем в разложенные на столе бумаги. — Я сейчас как раз занимаюсь подготовкой следующего рейса, который доставит на остров людей и оружие, вы будете среди них. Твое присутствие чрезвычайно много для нас значит, Серра.
— Спасибо. Я сделаю все, что смогу.
— Теперь насчет Таналвах…
— Я сама как раз собиралась заговорить об этом.
— Она выдержит, как тебе кажется?
— Она говорит, что с ней все в порядке. Похоже, так оно и есть. Хотя… может быть, она обманывает — прежде всего саму себя.
— Я прослежу, чтобы она была все время занята. И конечно, мы будем заботиться о ней.
— Эта ее уверенность, что с Кинзелом все будет хорошо… Никакой логики тут нет, но такое впечатление, будто это стало для нее чем-то вроде молитвы.
— Я не стану пытаться разрушить ее иллюзии. В трудные времена всем нам нужно находить поддержку хоть в чем-то.
— Для Кинзела сейчас наступили чертовски трудные времена. Хотела бы я знать, в чем
25
КИНЗЕЛ Руканис был изумлен тем, как быстро он умудрился потерять счет времени.
Тюремное заключение продолжалось всего несколько дней, самое большее, неделю, хотя с тем же успехом могли пройти и годы. Его существование почти полностью протекало на плохо освещенной нижней палубе, и он редко осознавал смену дня и ночи.
Заключенные трудились непрерывно, если не считать того времени, когда их выводили по нужде в грязный вонючий гальюн. Отдых состоял в том, чтобы немного подремывать на веслах, даже не обращая
