ухабистую дорогу. Из-под колес разлетались камешки, ударявшие в ветровое стекло, стучавшие по кузову, но Гай ни на что не обращал внимания. Дорога уходила в сосновый лес, и через несколько миль они оказались на открытом участке, где царил невероятный, почти первобытный хаос. В земле зияли огромные ямы, рычавшие экскаваторы и бульдозеры быстро расширяли площадку. Шум стоял оглушительный, и в воздухе висела пыльная пелена. Корри смутно различала фигуры строителей, штабеля бетонных блоков, железные балки, брусья, бревна…
– Подожди здесь, – велел Гай ошеломленной девушке и, отойдя, вернулся с двумя ярко-желтыми шлемами.
– Надень.
Корри, едва передвигая ноги, последовала за ним в самое пекло. Он провел ее по стройке, показывая уже готовые основания для фундаментов, фырчащие машины, горы кирпича. Очевидно, во всем этом была какая-то недоступная Корри логика. Повсюду увлеченно трудились мужчины, чем-то похожие друг на друга, с такими же овальными, чуть вытянутыми суровыми лицами и гордой осанкой, как у давешнего погонщика волов, только здесь они были одеты в аккуратные темно-синие комбинезоны. Сталкиваясь с Гаем, они вежливо подносили ладони к шлемам, но ни на минуту не прерывали работы.
Корри воспользовалась наступившим затишьем, чтобы выяснить у Гая, зачем тот привез ее сюда:
– Что здесь происходит?
– Зависит от того, с какой точки зрения посмотреть, – неохотно ответил Гай. – Ты, наверное, посчитаешь это безжалостной эксплуатацией людей. Для них же и их семей это возможность не бояться за будущее.
– А для вас?
– Для меня… – едва заметно улыбнулся Гай, – скажем, так: вложение.
– И выгодное, надеюсь? – ехидно осведомилась Корри.
Но Гай предпочел игнорировать ее сарказм.
– Скорее всего. Здесь строится фабрика с самым современным оборудованием, на двести рабочих мест.
– Фабрика? – с нескрываемым ужасом переспросила девушка.
Гай угрюмо усмехнулся:
– Не совсем то чудо, которого ты ожидала, верно?
Корри со вздохом кивнула.
– Я так и думал. Но не суди чересчур поспешно. Возможно, ты изменишь мнение, узнав, что здесь будут производить.
Девушка подавила невольную дрожь.
– Бетон? Стальные болты?
– Нет. То, что ты любишь больше всего.
– Шоколад?
– Нет, хотя идея неплохая. Надо как-нибудь использовать.
– Что же тогда?
– Угадай, – поддразнил Гай. – Это такая же роскошь, как красота и свобода. То, за что люди, особенно женщины, готовы платить любую цену.
Корри задумалась:
– Это нельзя ни съесть, ни надеть?
– Нет. Подобно красоте и свободе, это нечто… неосязаемое.
– Сдаюсь. Скажите сами.
– Духи.
– Духи? – удивилась Корри. – Здесь? Парфюмерная фабрика?
– А откуда, по-твоему, берутся духи? Пчелы приносят?
– Я не думала…
Корри попыталась взглянуть на окружающее другими глазами, и неожиданно дыры, зиявшие в земле, показались не такими уж зловещими.
– Но вы уверены, что здесь подходящий климат? Возможно, средиземноморское побережье подошло бы лучше?
Она вспомнила о громадных парфюмерных центрах в Ницце и Грасе, лавандовых полях, которые видела в детстве.
Гай улыбнулся ее наивности:
– Времена меняются. Большинство эссенций – бергамот, мускус, бензоин ввозятся в страну, а остальные легко получить с помощью перегонки. Я уж не говорю о синтетических веществах. Все, что требуется, – чистая дождевая вода и рабочая сила. Как ни странно, главный ингредиент духов не масла, а амбра, непонятное воскообразное вещество, очень редкое и выделяемое умирающими китами. И поскольку когда- то здесь было множество китов, я подумал, что это самое подходящее место для фабрики.
– Вот как!
Девушка помимо воли была покорена столь обширными познаниями. Возможно, он вовсе не такой дилетант, каким она его считала!
– И вы производите собственные марки духов?
– Разумеется. Уже сейчас на другой фабрике, в Оверни, выпускаются духи, которые вот-вот поступят в продажу.
– Как они называются? Я о них слышала?
Гай поколебался. Лицо внезапно стало замкнутым.
– Скорее всего нет, – нехотя бросил он, будто не желая продолжать разговор. – Утонченный нежный запах на основе лилий с едва заметным оттенком жасмина. Вряд ли они тебе подойдут.
Однако любопытство Корри уже было возбуждено.
– Как они называются?
– Ну что же, – пожал плечами Гай, – если хочешь… «Белая ночь».
У Корри почему-то сжалось сердце. Казалось, какое ей дело до всего этого? Но никто и никогда не назовет духи в ее честь!
Оба неловко замолчали.
– Конечно, я собираюсь выпускать и другие, – вдруг оживился Гай. – Знаешь, что до сих пор никто не сумел синтезировать аромат фиалок? Но наша лаборатория разработала процесс, который может дать неплохие результаты.
– Как интересно. – Корри попыталась выказать вежливый энтузиазм, но разочарование было сильнее. Она почему-то ужасно устала, расстроилась и по-детски обиделась. – Вы будете производить их здесь?
– Да. Мне хочется получить легкое изысканное благоухание, из тех, что неотразимо действуют на мужчин. Нечто свежее, весеннее, однако трогательно-сладостное. Помнишь чудесный запах леса после дождя? Именно к этому я стремлюсь. К чему-то напоминающему о росе, сумерках и летних ночах.
Корри презрительно фыркнула. Как это похоже на него! Петь романтические дифирамбы товару, из которого он извлекает деньги!
– И как вы собираетесь назвать свой последний шедевр? «Прелые листья»?
Но Гая ничуть не задел ее вызывающий тон.
– Не уверен… Что-нибудь очаровательное, милое, чуть-чуть старомодное. Названия крайне важны. Кстати, в сельских садах повсюду растет один цветок – очень изящный, сиреневый, с кремовыми и серебристыми крапинками и длинными белыми тычинками, похожий на хрупкую балерину. Его называют коломбиной. Если к тому же сделать флакон из светло-фиолетового стекла в виде чуть склонившегося под ветерком бутона…
Корри, забыв обо всем, уставилась на него. Но выражение лица Гая было спокойно-деловитым, взгляд – непроницаемым.
– Чудесное название. Когда вы… э-э-э… вспомнили о нем? – с трудом выговорила Корри. Сейчас для нее не было ничего важнее. – До того, как приехали в «Золотую кошку», или после?
– О, давным-давно, – небрежно отмахнулся Гай. – Это одна из причин моего появления в клубе. Заинтересовался совпадением. Какая удача, не так ли?
