– А человечки зеленые на тебя не нападали? – спросила я, укоризненно глядя на сестру. – Или, может, чертики? Что там по пьяни бывает.
Ольга разрыдалась не на шутку. Тогда я поверила ей. Точнее, я поверила сестре сразу же, только не смогла сдержаться от колкости. Черт возьми, она что, специально ищет проблемы на собственную... голову? От сестренки я ничего толкового не добилась и вцепилась в пошатывающегося Дрюню.
– Рассказывай, что случилось?
– Ну, шли мы от остановки к твоему дому, тут из арки вырулила машина. И чуть не на Лельку. Мы вовремя отпрыгнули, а тачка уехала, – доходчиво объяснил Дрюня. – Наверное, испугались ментовской машины.
– Номер, цвет, марка? – рявкнула я, доставая из шкафа бутылочку бабушкиной наливки, чтобы подлечить расстроенные нервы сестренки.
– Номер был грязью забрызган. Светло-серая «девятка», не новая на вид, слегка поцарапанная даже, – уточнил Дрюня, с надеждой глядя на бутылку. Так и налила, разбежалась! Еще мне не хватало пьяного дебоша в квартире. Одной Ольги довольно выше крыши.
Я технично выпроводила Дрюню и приступила с допросом к самой Ольге. Но она, как обычно, ничего не видела и не запомнила.
– И что ты узнала? – спросила я, когда Ольга пришла в себя. Ольга принялась за свой достаточно расплывчатый рассказ. Суть его заключалась в следующем. Костя со старших классов школы был достаточно закрытым человеком, но познакомившись с какой-то Леной, он стал гораздо более откровенным и спокойным. Эта дама прекрасно повлияла на него. И у Кости был один враг – какой-то Гена. То есть у нас появился один подозреваемый – это уже что-то. И Лена – она тоже может быть замешана во всем этом.
– Поль, позвони Жоре.
Это я и собиралась сделать. И пошла к телефону.
Овсянников сразу же узнал меня по голосу и весь расцвел – это чувствовалось даже на таком расстоянии. Он воскликнул радостно:
– Поленька, как хорошо, что ты позвонила!
– Жор, я по делу. Ольгу едва не задавила машина.
– Что-о? Она... в порядке?
– В полном, только испугалась.
– Номер машины известен?
– Нет, конечно. Что ты, Ольгу не знаешь? Но Жор, попробуй проверить «девятки», светло-серые. Не новые. Хорошо?
– Да ты представляешь, сколько таких машин в городе? – воскликнул Овсянников.
Конечно, представляю. Но проверить не помешает.
– Жор, ты же майор. Найди все похожие машины, если номер вдруг станет известен – будет гораздо проще, понимаешь? – язвительно пояснила я. Овсянников просто не смог не согласиться с логикой бывшей жены. Он пробурчал что-то, отдаленно напоминающее согласие. Потом спросил жалобно:
– Поленька, давай я к тебе приеду.
– У меня нет времени, – заявила я.
– Ну приезжай ко мне, когда освободишься.
– Извини, Жор, не получится. Пока.
Проводив Ольгу, которая в очередной раз взбесила меня своим нетрезвым состоянием – черт бы подрал этого Дрюню – я села на кухне, вооружившись сигаретой. И пыталась составить примерный план действий. Нужно узнать, что же там за Лена. Костя звонил ей от меня, если это та самая женщина. Значит, она задействована в этой истории.
Появилась парочка подозреваемых – это уже что-то. Хоть что-то. Гена – одноклассник, который по неизвестной мне причине терпеть не мог Костика. Естественно, раз он не любил Хорькова – кстати, эта неприятная фамилия совершенно не подходила к довольно симпатичному молодому человеку, с которым я общалась и которого больше нет в живых – значит, Гена мог бы убить Костю. Если предположить, что Гена следил за Костей...
Вот только есть что-то, из-за чего Хорьков погиб. Просто так, из ненависти, убийства, конечно же, совершаются. Но тогда Костю убили бы уже давно и не в моей квартире. Костя знал что-то, что и было поводом к убийству. Значит, мне просто необходимо узнать, что за повод – и дело будет раскрыто. А чтобы узнать, почему убили Константина Хорькова, надо узнать его самого – чем он жил, так сказать, каким воздухом дышал. Для этого я должна побывать на его работе. На одной побывала, там Костя – tabula rasa, личность никому не известная. Надо еще и в больницу наведаться. Гена Хребтов подождет. Мать Костика совершенно не знала своего сына – почему-то так обычно и бывает. Родители интересуются исключительно тем, чтобы дети были здоровы, сыты и одеты. Внутренним миром ребенка мамаши и папаши интересуются в последнюю очередь.
Впрочем, нашего с Ольгой папочку нельзя обвинить в повышенном внимании к детям, то есть к нам. Он как уехал в Москву после развода с Ираидой Сергеевной, так и не появляется. Изредка звонит. Что не мешает нам с Ольгой, будучи в столице, обращаться к папочке за помощью.
Но я отвлеклась. Первое, что я должна сделать – это узнать у Костиных сотрудников, каким же он был и чем занимался. Мать его не знает даже друзей сыночка. Конечно, у нее большое горе – но это тем больше подтверждает, что интересоваться жизнью детей просто необходимо.
Я прикурила и быстро затянулась, решив отправиться в больницу. И – закашлялась, поперхнувшись терпким дымом. В дверь позвонили. Так трезвонить может только Ольга – никто больше не давит на кнопку моего несчастного звонка с подобным остервенением. Я побежала открывать – видимо, у сестренки случилось что-то еще. Но может быть, она что-нибудь узнала – тоже реальный вариант. И пришла гордо поделиться сведениями.
Ольга стояла, устало прислонившись к косяку двери, но улыбалась с поистине триумфальным видом, хотя и выглядела ужасно угнетенной.
– Полечка, я такое узнала! – воскликнула она.
– Заходи, – предложила я ей, закрывая двери. Ольга не заставила себя упрашивать и уселась на кухне.
– Напои меня чаем, – потребовала она, с вызовом глядя на меня. Я налила ей чаю, затянулась и приготовилась выслушать ее новости. Сестренка явно решила потомить меня ожиданием – и медленно потягивала горячий чай, слегка улыбаясь и изредка отмахивая рукой сигаретный дым от лица. Я также молчала, спокойно докуривая сигарету и сбрасывая пепел. Оленька не выдержала первой.
– Поля, ты же не думаешь, что я зашла к тебе попить чайку, правда? – улыбнулась она. – Я такое узнала!
– Об этом ты заявила еще на пороге, – заметила я. – Только почему-то не рассказываешь, что там за сногсшибательные новости. А я сижу и жду, что ты там жаждешь рассказать.
Оля посмотрела на меня чуть-чуть обиженно, потом улыбнулась и заявила:
– Я разговаривала с Геной Хребтовым, помнишь, враг Костика?
– Ну и что? – выдержав долгую паузу, все же спросила я. – Ты с ним разговаривала – и что дальше? Он убийца?
– Конечно, нет. Знаешь, этот Гена – ужасно слабохарактерный тип. Он не смог бы и мухи убить. Его хватало лишь на то, чтобы не любить Костика да сплетничать о нем.
– И это твои сногсшибательные новости? – усмехнулась я. – Неужели ты приехала только за этим? Тогда сразу бы сказала: «Полечка, я по тебе ужасно соскучилась и пришла навестить тебя, попить чаю, пообедать», – ловко скопировала я Ольгин голосок. Сестренка обиженно засопела, отвернувшись к окну и демонстративно отмахиваясь от табачного дыма. Я не выдержала первой и рявкнула:
– Рассказывай, что ты там узнала!
Оленька, казалось, только этого и ждала. Она гордо сказала:
– В старших классах школы Костик торговал наркотиками, ему нужны были деньги. И он распространял наркотики, – повторилась сестренка, видимо, ожидая бурных аплодисментов. И не последовало, и Оля продолжила:
