– А что? – насторожилась я. – Что произошло?
– Прилетела она ко мне и потребовала смены стиля, решила стать дискотечной девочкой. Опять что-то расследуете?
– Да так, ерунда, – отмахнулась я.
А сама задумалась: неужели моя Ольга настолько безрассудна, что, не предупредив меня, отправилась в ночной клуб? И что она намерена там делать? Играть роль ночной бабочки? Или просто затесаться в толпу поклонниц? По-моему, не смотря на макияж и многочисленные таланты бабушки, ей это не удастся. У Ольги же на лице написаны десять классов образования и вуз. Среди этих деградатов она будет выглядеть как полярный медведь среди слонов.
И что прикажете делать? Отправляться вытаскивать малого ребенка Оленьку из беды? Или немного подождать?
Задумавшись над возможностями Ольги, я совсем забыла и про телефон, и про Евгению Михайловну. Очнувшись, поняла, что прижимаю трубку к уху и многозначительно молчу. Евгения Михайловна удивленно спросила:
– Поля, ты еще не отсоединилась?
– Нет, просто задумалась, извини, – оправдывалась я. – У тебя все хорошо?
– Да, думаю, все нормально, – лаконично ответила бабушка. – А ты как?
– Все хорошо, – покривила я душой. – Все в порядке.
– Ты еще не вернулась к Жоре?
– Нет, и не собираюсь, – равнодушно сказала я.
– До свидания, Поленька, – вздохнула бабушка. Спокойной ночи.
– Пока, – и я задумчиво опустила трубку на рычаги. Ночь спокойная мне не грозит, сто процентов. Ну откуда взяться покою, когда такая сестрица? Надо ей пускаться во все тяжкие! Хотя сама же пыталась привлечь ее к расследованию, вот теперь расхлебывайте, Полина Андреевна. Вот тоже мне, чудо природы. Взяла и отправилась черт знает куда. Могла бы хоть предупредить. Интересно, это взрослое дитя хоть деньги на такси взяло? Или, как я, будет дожидаться попутки? Ну нет, так дело не пойдет. Надо обязательно поехать за Ольгой. Прямо сейчас.
Стрелка на часах двигалась с ужасающей быстротой. Я видела, что надо отправляться, чтобы Ольга не ушла без меня. Слегка накрасилась, чтобы принять надлежащий вид. Вышла из дома, села в «Ниссан» и отправилась в Солнечный. На полдороги я вспомнила кое-что – и остановила машину. Судорожно роясь в карманах куртки, я лихорадочно пыталась вспомнить, в чем же была, когда общалась с «Жирным прахом». Наконец я достала из внутреннего кармана несколько помятое приглашение на выступление и следующие несколько секунд приводила его в божеский вид. Точнее, пыталась сделать это. Наконец вид приглашения меня вполне удовлетворил, и я тронулась с места.
Подъехав к клубу, я оставила машину на стоянке и вошла внутрь. Толпа орущих и ревущих поклонников привела меня не в самое лучшее расположение духа – ну где среди этих раскрашенных физиономий отыскать Оленьку, особенно не зная ее теперешнего внешнего вида. Я знакома с искусством бабушки, и человека, побывавшего в ее ловких руках, не так-то просто узнать даже близким людям. И я лихорадочно рассматривала всех вокруг, надеясь, что Ольга сама увидит меня. Но мне не везло.
Наконец, поняв всю тщетность своих попыток, я обратила внимание на сцену. Там извивался уважаемый певец Вано, с обеих сторон от него эпилептически дергались раскрашенные малявки, а в центре очаровательно живописной группы, с обеих сторон от певца, вытанцовывали две девицы. Одна из них была Леной. Эта парочка танцевала даже неплохо, особенно по сравнению со всеми остальными. Я всегда считала, что обладаю неплохой зрительной памятью. И вторую девушку, с красноватыми волосами, уложенными в высокую гладкую прическу, в красном полупрозрачном платье, я в прошлый раз на концерте не видела.
Я внимательно смотрела на танцовщицу, пытаясь понять, что же в ней такое знакомое. Попутно я обдумывала один вариант – а что если Полина Андреевна на сей раз ошиблась, и Оля поехала вовсе не на выступление «Жирного праха». Тогда передо мной встает практически невыполнимая задача – узнать, куда отправилась сестренка и что ее там ожидает. Вот кара небесная, вытягивать младшую сестренку Олечку из многочисленных неприятностей, в которые она умудряется попадать. И где ее искать, если не здесь?
Вдруг меня словно осенило – я поняла, где могла видеть девицу в красном платье. И не поверила собственным глазам! На сцене причудливо извивалась под музыку моя сестренка! Черт побери, неужели она решилась на такое! Да, в таком виде узнать ее и впрямь проблематично. Я в очередной раз поразилась искусству бабушки. Я сама узнала Ольгу только по глазам, которые она близоруко щурила, да по часам на запястье. Ну и вообще, как я могу не узнать родную сестру, близнеца к тому же?
Ольга очень даже неплохо танцевала, особенно для этого местечка. В толпе поклонниц певца раздавались подбадривающие вопли. Я обратила внимание на охранника – не Виктора, другого. Он смотрел на сцену с полуоткрытым ртом. Казалось, еще пара минут – и на его подбородок потекут слюнки, так на него действовали телодвижения легко одетых девушек. Но это было в порядке вещей. Меня поразило другое – как Ольга решилась выйти на сцену в таком виде? Моя сестра слишком скромный человек для подобных эксцессов. А теперь танцевала как ни в чем не бывало и даже улыбалась.
Наконец она ушла за сцену, и я ринулась туда же. Охранник ужасно удивился моему нахальству, возмущенно вопя:
– Девушка, вы куда? Посторонним вход запрещен!
– Меня приглашал Господин Вано, – нагло заявила я, увидев, что певец приступил к исполнению очередного хита и со сцены уходить не собирается. Лена тоже осталась на сцене, а чего мне еще надо?
Я прорвалась в гримерную, где одиноко сидела Ольга и припудривала носик. Она удивленно обернулась на скрип двери и, узрев меня, воскликнула:
– Полина, что ты здесь делаешь? Ты же мне сломаешь весь эксперимент! Я наладила контакт с Еленой, а тут ты. Сама же говорила, она тебя видела. И на что ты, спрашивается, пришла? Как ты вообще узнала, что я здесь?
– Оленька, солнце мое, собирайся и поедем домой, – сдерживая гнев, мягко попросила я. – Тебе не стоит здесь оставаться.
– Полина! Как я могу уехать?! Ты с ума сошла! – возмущалась Ольга. – Я же только-только пришла и еще мало что узнала.
– Ну и хватит. Объясни, что вспомнила какие-то там неотложные дела. Или плохо тебе стало, я не знаю, – я присела к чьему-то там столику и машинально взяла в руки небольшую перламутровую коробочку с пудрой.
Ольга удивленно смотрела на меня, словно онемев. А я открыла пудру и понюхала содержимое – не могу сказать, что испытываю слабость к подобным вещицам, но коробочка была очень красивой и необычной. К тому же, надо чем-то занять руки, пока Ольга обдумывает мое предложение. И будет чем запустить ей в безмозглую башку – тоже мне, агент ноль-ноль-одна седьмая! Пудра пахла как-то непривычно. То есть к обычному запаху парфюмерии примешивалось еще что-то непонятное. Действуя автоматически, я приподняла ногтем металлический резервуар с остатками бледно-бежевого порошка – и с трудом сдержала удивленное восклицание. Под коробочкой с пудрой находился еще один резервуарчик, наполненный подозрительным белым порошком, похожим на тальк или муку. Спрашивается, какой идиот будет хранить муку в пудренице?
Ольга изумленно следила за моими манипуляциями. Наверное, ей показалось, что у старшей сестры крышу сорвало. А я осторожно коснулась пальцем белого порошка и попробовала его на вкус.
– Ольга! Собирайся живо! – рявкнула на сестру, быстро приводя пудру в первоначальное состояние. – Я тебя здесь не оставлю. Жду у машины.
– Да в чем дело? – верещала Оля. – Никуда я не пойду!
– Еще как пойдешь, – приглушая голос, заверила я ее. Знаешь, что в этой коробочке? Наркотик. В курсе, что это такое?
– Но это же Ленин стол. Откуда у нее наркотики? – ойкнула сестра. Смысл моих слов наконец-то дошел до нее, и Ольга ринулась переодеваться. Вдруг она замерла, стоя на одной ноге, и я не смогла сдержать смеха. Встрепанная от манипуляций с одеждой прическа, платье, повисшее на одной ноге, и джинсы на другой – в таком виде думать удобнее, что ли?
