придумала ничего лучше, чем отправиться спать.
Глава 8
Ольга
Полина доставила меня домой и укатила к себе. Я обдумывала информацию, которую успела узнать за свои визиты. Но ночью думать как-то не хотелось, и если честно, я очень устала, голова разболелась от напряжения, а ноги от непривычной физической нагрузки. И я легла спать. Странно, насколько моя жизнь наполнилась событиями в последние пару дней.
Лежа в постели, я вспомнила о детях – и разревелась. Так со слезами я и заснула. Утром проснувшись, я поняла, что моя белоснежная когда-то наволочка совершенно испорчена, косметику с лица смыть я вчера не потрудилась – слишком устала. И, чтобы не расстраиваться, я запихала наволочку куда-то вглубь шкафа. Вот еще, буду я о постельном белье раздумывать, когда кругом столько неприятностей.
Еще то, что Полина сказала про Ленину пудреницу... Интересно, зачем наркотики в пудре? И почти с полной уверенностью могу сказать – Лена не была наркоманкой. Мне пришлось сталкиваться с этими несчастными людьми за свою практику, я сразу вижу наркомана. Но тогда зачем... Может, это вовсе и не Ленина пудра – кто знает. Я же не спрашивала у нее. А надо было поинтересоваться.
Я набрала номер телефона Полины, желая обсудить с ней все известные нам факты и решить, чем сегодня занимаемся. Но трубку никто не брал. Наверное, Поленька сердится за то, что вчера я ее не предупредила, и сегодня решила отстранить меня от расследования. Но это она зря – в конце концов, на карту поставлены жизни моих детей. Только вот чем мне заняться?
Вдруг я вспомнила о фотографии, обнаруженной рядом с телом Кости.
Я же забрала такую же у матери Костика. На фото была изображена Лена, в этом я теперь уверена – недаром же протанцевала с ней чуть не всю ночь. А Лену Полина видела в кафе, в компании бандита и главврача.
Значит, они точно связаны со всем этим. Может, они и убили Костю, а потом похитили моих детей? Надеюсь, скоро мы об этом узнаем.
Я нашла фотографию в своей сумочке – куда я ее положила, там и лежала – и присмотрелась. На ней был изображен ветхий частный дом, рядом – привлекательная девушка. Лена.
Я смотрела на фотографию и думала, что же за номер такой и почему он был записан именно на обрывке снимка. Случайно ли это? Непонятно. Скорее всего, просто клочок бумаги первым попался под руку. А если нет? Если этот дом – подсказка? Обычный частный дом. Таких по Тарасову сколько угодно. Но если номер как-то связан с домом... А вдруг именно в этом доме и находится то, что у меня требуют опасные личности? Ведь рядом с ним стоит Лена, как сказала Полина и убедилась я сама – та девица, которой звонил Костик. Все это может быть связано. Тогда... Обязательно надо найти этот дом. Только как это сделать?
Я внимательнее присмотрелась к фотографии. Одела очки и снова уставилась на снимок. На выщербленной стене частного дома явно была какая-то табличка. Только вот разобрать что бы то ни было оказалось достаточно сложно. К тому же мешали листья, затеняя дом. Но я не сдавалась. Отыскала в игрушках детей увеличительное стекло в выщербленном пластиковом футляре и навела на фотографию. Есть! Третья линия, дом сто десять. Странные номера. Если это в Тарасове – то только недалеко от рынка. Я так полагаю. Найти бы еще эту третью линию. Впрочем, сам домик заметный – стены серые и на вид не слишком крепкие, низкая крыша. И снимок, судя по всему, сделан не так давно – Лена не успела измениться, как происходит с человеком в течение нескольких лет. Если только этот дом не снесли и если он находится в Тарасове, я его обязательно найду. Никуда он от меня не денется.
Я собралась и поехала на рынок.
Побродив по всевозможным закоулкам, я все же сумела отыскать нужное мне здание. Дом производил впечатление нежилого. Да и весь район – тоже. На улицах была пустота. За чьим-то забором надрывалась собака, кудахтали куры. Как в деревню попала.
Я подергала синюю облезлую калитку. Она не открывалась. Ну правильно, кто оставит двери открытыми? Подумав пару минут, я решила рискнуть. Неловко взобралась на забор, прижавшись животом к шершавым доскам. Если моя шубка выдержит такое издевательство, ей можно ставить памятник.
Неуклюже перебравшись через забор, я плюхнулась на подмерзшую землю и поняла: памятник моей шубе не грозит. Прямо посередине впереди красовалась дырка, вырванный клок одиноко свисал почти до колен. Обидно, конечно, но еще более обидно будет, если я ничего не найду, и все мои мучения окажутся зря.
Я осмотрелась. Небольшой дворик, над которым нависало ветхое одноэтажное строение. Ну и куда мне отправиться? Я постаралась сосредоточиться – может, интуиция что подскажет. И направилась почему-то к сарайчику, который вплотную прилегал к дому и больше напоминал маленький курятник. Подергала дверь. Она не открывалась. Ну не уходить же теперь! Полина бы точно смогла найти выход из ситуации. А чем я хуже? Мы же сестры. Значит, я тоже найду выход. В данном случае вход, точнее, способ проникнуть в сарай.
Ударив по двери ногой, я охнула – мои конечности не позволяли такого к себе отношения, а дверь хоть бы пошелохнулась. Так дело не пойдет. Я не собираюсь калечиться. Эта зима и так оставит о себе воспоминание в виде синяков и выдранного клока меха на шубе. Значит, физические методы здесь не пройдут. К сожалению, пользоваться отмычками и шпильками для открывания замков я не умею – это Полина такой тихий гений. У меня же нет, видимо, криминальной жилки.
Я огляделась в поисках топора или чего-нибудь, столь же пригодного для взлома. К несчастью, на подмерзшей земле лежала только одна более-менее подходящая вещь – короткая железная палка, очень тяжелая. Не знаю, как полагается взламывать двери. У меня тряслись поджилки – что ни говорите, а дело это противозаконное. Но решимость была сильнее. И я осторожно поддела дверной замок, потом налегла на палку всем своим весом. Что-то хрустнуло, и я отскочила, испугавшись, что хрустят мои косточки. Но дверь с жутким скрипом раскрылась. Господи, это ж надо! Я взломала обычный погреб – в котором хранится картошка, а полки заставлены банками из-под варенья. Нет, Полине я этого никогда не расскажу – она же засмеет меня. Влезла в чужой двор и в лучших традициях взломщиков-неудачников открыла... сарай для картошки!
Только из упрямства, изредка свойственного моей тонкой натуре, я решила обыскать погреб – иного слова просто не нахожу. Вот именно, обыскать – даже не зная, что ищу и зачем вообще полезла в этот двор.
Переставив местами банки с заготовками, я не нашла ничего интересного, за исключением пыли и нитей паутины. Ощутив липкую паутину, я едва не потеряла сознание – значит, здесь могут оказаться пауки! Господи, какой ужас! Потом, рассудив трезво, я решила, что ни один нормальный паук в таком холоде жить не будет – или погибнет, или переселится куда потеплее. Тем не менее, на полках ничего не было. В досаде я провела рукой снизу по полкам – где-то читала или слышала, что таким образом можно найти тайник. И... Господи, кажется, мне повезло! Трясущейся рукой достала тонкую пластинку, к которой снизу было прицеплено что-то полиэтиленовое, гладкое на ощупь.
Ну надо же! Я ошиблась. Это оказалась всего лишь фанерка, обклеенная клеенкой – защита от влаги, вероятно. В досаде я растерзала фанерку на мелкие кусочки, но ничего не нашла. Потом яростно пнула ногой холмик картошки на полу. И задумалась. Вещь, особенно дорогую владельцу, никто не спрячет в очевидное место. А я обыскала все действительно очевидные места в этом сарае. Половицы оторвать я при всем желании не смогу.
Ох, а может быть... Да нет, такое невозможно – это же не детектив, а жизнь! Но все же... Картошка, наваленная в кучу на земле... И в дровяном загончике у стены тоже картошка, вперемежку с морковью и свеклой. Не слишком ли сложно? И я еще раз пнула кучку картофеля на полу. Там что-то зашуршало, или мне показалось? Как хищная птица на добычу, я бросилась на засыпанные песком клубни. И в руках моих оказался непрозрачный пластиковый пакет.
Он был тщательно заклеен скотчем. Я с трудом разорвала упаковку, оцарапав пальцы. Под пакетом оказался достаточно толстый слой желтоватой бумаги, тоже обмотанный широкими лентами прозрачного скотча. Порвать столь плотную субстанцию не удалось, и я отыскала в сумочке маникюрные ножницы. Справившись наконец с бумагой, я увидела еще один пакет, уже прозрачный, в котором лежала дискета.
