На «Ниссане» мы добрались до Садовой очень быстро. Выйдя из дома, заметили толпу бабушек на лавочке. Одна из них любезно поздоровалась со мной и как-то заговорщицки прищурила глаза, встретившись взглядом с Ольгой. По-моему, это и есть та самая Варвара Александровна, тайный Ольгин агент. Я вспомнила ее с похорон.
Мы поднялись к квартире Матвиенко. Я взглянула на дверь Екатерины Павловны. В этой квартире теперь никто не жил. Лариска говорила, что не собирается пока ее продавать, а хочет пустить квартирантов. Но так торопилась в Москву, что не успела этого сделать.
Елена Викторовна достала из сумочки ключ и отперла дверь унаследованной квартиры. Мы прошли внутрь. Квартира не проветривалась несколько дней, поэтому воздух в ней был тяжеловат.
– Можно мне открыть окно? – спросила я у Елены Викторовны.
– Да, конечно, – ответила она, сама подходя к окну и открывая шпингалет. Уличный воздух был жарким, дуновения ветра почти не ощущалось, но все же воздух был посвежее, чем в квартире.
Мы огляделись. Стандартная однокомнатная квартира. Трюмо, два шкафа, бельевой и книжный, комод, старенький телевизор на тумбочке в дальнем углу. В углу сразу у входа в комнату стояла кровать, небрежно застеленная ярко-красным покрывалом.
– Ну и что ты можешь определить по этой постели? – саркастически спросила я у Ольги, которая с наморщенным лбом ходила по комнате, заглядывала под шкафы и кровать, совалась во все углы, натыкаясь на них, продолжала шевелить губами и вообще выглядела несколько невменяемой.
– Не мешай, не мешай, – озабоченно пробормотала сестра, продолжая заниматься своими делами. Я махнула на нее рукой.
В данный момент меня гораздо сильнее интересовало другое обстоятельство, более конкретное, чем какая-то непонятная, ничего не значащая психология: я заметила на трюмо телефонный аппарат.
– Скажите, а эта Надя кому-нибудь звонила? – спросила я.
– Да откуда же мне знать? – удивилась женщина. – Может, и звонила, кто ее знает?
– А по междугородке не звонила, не знаете?
– Нет, конечно, – ответила Елена Викторовна. – Еще бы она стала в другой город звонить! Да я ее сразу предупредила, чтоб никаких звонков! Не хватало мне еще счета чужие оплачивать.
– Так-так-так, – сказала я сама себе, хотя и не знала, что, собственно, так-так-так. – Ты еще что-нибудь будешь смотреть? – спросила я у Ольги, которая вдруг замерла посреди комнаты, раскрыв рот.
– Ты чего? – с легкой тревогой поинтересовалась я.
– Ничего, ничего, просто пришло кое-что в голову, – сказала Ольга и снова принялась ходить туда- сюда.
От нечего делать я прошла в кухню. В холодильнике лежала начатая банка консервов. Они были уже несвежими. На полочке в дверке я заметила несколько бульонных кубиков. Больше ничего в холодильнике не было.
– Надо бы выбросить, – сказала подошедшая Елена Викторовна. – Знаете, я даже не была здесь ни разу после того, как Надя съехала. Все как-то руки не доходили. Теперь придется уборкой заниматься.
Я полазила по полкам кухонных шкафчиков.
– Посмотрите, пожалуйста, – обратилась я к Елене Викторовне, – здесь есть что-нибудь из Надиных вещей?
Женщина тоже посмотрела полки.
– Нет, ничего, – покачала она головой. – Это все еще от бабушки осталось, – показала она на баночки с солью, перцем, корицей и прочими приправами.
Мы вернулись в комнату.
– Что это? – спросила вдруг Ольга, снимая со шкафа пузыречек с какими-то духами. Я подошла поближе и взяла его в руки. Это оказался флакончик «Магнолии».
– У девушки неплохой вкус, – сделала я вывод. «Магнолией» я сама не пользовалась, но «Ив Роше» считаю приличной фирмой.
– Откуда у нее деньги на эти духи? – спросила Ольга.
– Ну они не такие уж дорогие, – пожала я плечами.
– Это для тебя они недорогие, а для бедной студентки…
– Не забывай, что она не бедная студентка, а неизвестно кто, – напомнила я Ольге. – Вообще неизвестный человек, призрак, можно сказать! Как мы ее будем искать – ума не приложу!
Ольга забрала у меня флакончик и открыла его. Он оказался почти полон. Ольга набрала на палец немного душистой жидкости и провела за ушами. Сразу же потянулся тонкий, сладкий аромат.
– Какой приятный запах! – удивленно сказала Елена Викторовна. – От Нади так никогда не пахло! Сама- то я исключительно «Кристиан Диор» пользуюсь, – подчеркнула она.
Я прошла в ванную, хотя не надеялась там что-то найти. Ольга за мной. В ванной чувствовался слабый запах «Магнолии».
– Пахнет, смотри-ка! – удивленно сказала я. – Даже через столько дней!
– Меня сейчас другое волнует, – проговорила Ольга.
– Что? – спросила я, подумав, что наверняка выпивка.
– Пока не могу сказать, толком еще не уверена, но мысль меня посетила, похоже, верная.
– Ну скажи хоть, какая мысль.
– Не сейчас, не сейчас, – со вздохом сказала Ольга.
Я плюнула и ушла в комнату. Тоже мне, умничает, таинственность на себя напускает, а сама наверняка ничего не придумала, просто выпендривается!
В сердцах я сказала Жоре:
– Поехали отсюда! Нечего здесь больше делать!
– Знаете что, Елена Викторовна, – сказала Ольга, выходя из ванной. – Если вы вдруг что-то вспомните, ну, какие-нибудь странности в поведении вашей жилички, то позвоните мне обязательно вот по этому телефону, – Ольга выдернула листочек из блокнота и написала на нем свой номер. – Только я вас прошу очень хорошо подумать. Мне кажется, в ее поведении должны были быть несоответствия, только они не так бросаются в глаза. Вы все проанализируйте, пожалуйста, а потом мне позвоните. Это поможет мне подтвердить мою догадку, если она верна.
– Хорошо, – ответила Елена Викторовна.
– Ты скажешь, наконец, что у тебя там за догадки? – набросилась я на сестру, когда мы завезли Елену Викторовну домой.
– Пока нет! – упрямо ответила сестра.
– Почему?
– Понимаешь, я не хочу ничего говорить, пока не буду знать наверняка!
– А когда ты будешь это знать?
– Возможно, что очень скоро, – обнадежила меня Ольга.
– Полина, так я заеду к тебе вечером? – напомнил о своем существовании Жора Овсянников.
– Конечно, – со вздохом ответила я. – Приезжай.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ПОРТРЕТ УБИЙЦЫ
(ОЛЬГА)
Когда Полина отвезла меня домой, мне даже есть не хотелось. Настолько я была поглощена собственными мыслями. Я чувствовала, что двигаюсь в правильном направлении. Полина, конечно, не заметила очевидных вещей, не обратила на них внимания, а ведь они очень о многом говорят.
Конечно, Полину в первую очередь интересует конкретика, а все остальное она считает ерундой, но для меня это совсем не ерунда.
А мучила меня сейчас вот какая мысль: кто из Ларискиных близких знакомых мог скрываться под Надей? Ясно, что этот человек был хорошо осведомлен о семье Черногоровых, раз знал о кольце.
Но этот человек, очевидно, не знал до конца распорядка дня Екатерины Павловны. Для этого и была снята квартира рядом с ней. Внешность, конечно, пришлось изменить, чтобы не узнали. Но вот кто? Кто?
Пока я нервно ходила по комнате, ломая голову над этой загадкой и чувствуя, что еще немного, и я разгадаю все, меня сбил с мыслей телефонный звонок. Все мои догадки, уже готовые слепиться воедино, тут
