другой такой возможности у меня может не быть. Пришлось отправляться на вокзал.
Сейчас бы не мешало искупаться, – то и дело вертелась у меня мысль при виде возвращающихся с пляжа молодых людей с бутылочками пива. Я облизнулась. И зачем мне только все эти розыски нужны?
Мне почему-то так сильно захотелось все бросить и сразу же направиться на пляж, прикупив по дороге холодненького пивка, что я даже едва не покинула троллейбус, но желание отыскать того гада, который лишил меня престижной работы и общества такого великолепного человека, оказалось сильнее. Я отвернулась от окна, чтобы не травить себе душу, и принялась думать о другом.
Наконец показалось здание автовокзала, возле которого, толкая друг друга, сновали туда-сюда всякие люди с большими сумками. Издалека все это напоминало муравейник: все куда-то спешат, суетятся, что-то друг у друга спрашивают, объясняют.
Я вышла из душного троллейбуса и направилась к кассе. Как назло, попасть на автобус, идущий в деревеньку с названием Озерки, мне так и не удалось. Последний в ту сторону ушел полчаса назад, а следующий будет только завтра. Нет, ждать до завтра я никак не могу, у Кирилла будет выходной, и мне вряд ли удастся выскользнуть из дома не замеченной, значит, нужно что-то придумать.
Я вышла на улицу и села на скамью, пытаясь прикинуть, каким еще образом можно попасть в эту глушь. Нанять такси? Нет, наверняка заломят баснословную сумму, как получилось в прошлый раз. Попытаться поймать попутку? Тоже не подходит, вдруг в ней окажутся какие-нибудь головорезы, в наше время опасно ездить с незнакомыми людьми. Что же делать?
Мимо расхаживали владельцы небольших пассажирских маршруток и предлагали прохожим свои услуги. Один из них, видя мое озабоченное состояние, подошел ко мне:
– Девушка, вам куда-нибудь нужно? Я видел вас у кассы и решил, что могу помочь.
Я подняла голову и посмотрела на говорящего. Это был уже совсем не молодой мужчина, лет сорока семи-сорока восьми, у него были довольно широкие и черные усы и такие же черные, чуть курчавые волосы. Мне он показался вполне приличным человеком и потому, я решила рискнуть:
– Мне нужно попасть в Озерки, а автобус уже ушел.
– И денег у вас, конечно же, не так много, чтобы нанять такси?
– Как вы догадались?
Мужчина улыбнулся.
– Я работаю шофером двадцать восемь лет и уже давно научился разбираться в людях. Так вам в Озерки нужно?
– Но вы же сами сказали, что у меня нет денег, чтобы заплатить за такси.
– Да деньги-то для меня вовсе не главное, хорошая компания, вот что мне нужно. Я перевожу из одного города в другой стройматериалы, дорога длинная, а одному ехать как-то скучно, вот я и решил взять кого- нибудь в попутчики. Ну так как, вы согласны?
Я еще раз осмотрела шофера и, не найдя в нем ничего опасного, решила рискнуть, все равно ведь ничего хорошего более мне не предложат.
Мы сели в машину и через пять минут, уже ехали в направлении Озерок.
– Вы уж извините меня, но до самих Озерок я вас довезти не смогу, мне по трассе, а к ним сворачивать нужно. Но там уже недалеко остается, уверен, вас кто-нибудь подбросит. А вы к родственникам едете?
– Нет, я по-делам. Хочу разыскать одну семью, у них вчера папу убили, нужно сообщить.
– Да, вот ведь как бывает, жил-жил человек и помер. Да ладно еще, если он сам помер, а тут еще и убить могут. А старый папа-то был?
– Нет, лет тридцать или даже меньше.
– Так молод же еще, за что ж его? – удивился шофер, закуривая сигарету.
– Пока никто не знает. Милиция расследование ведет.
Шофер замолчал. Наверняка в его голове сейчас проносились сцены того, как отнесутся к этому родственники погибшего, когда узнают.
– А я ведь тоже сына потерял, – сказал он чуть позже. – Убили его шесть лет назад. Он замолчал и, несколько минут мы ехали молча, но потом продолжил: – Убийцу, правда, нашли, лысый такой, с длинным шрамом на левой щеке. Он тогда несколько лет получил, но мне-то от этого не легче.
– Мне очень жаль.
– Да вы тут ни при чем. Вам, я вижу, тоже не сладко придется. Сообщить семье о гибели родного человека, это нужно иметь много сил. Я бы, например, на это не решился.
Мне хотелось попросить его рассказать о том, из-за чего убили его сына, но не хотелось ворошить старые раны такого хорошего человека. Пришлось подавить в себе желание начать расспросы.
Всю оставшуюся дорогу мы обсуждали последние новости, произошедшие в стране. Как оказалось, Иван Михайлович, так звали моего шофера, был очень хорошо информирован в этом деле и рассказал столько интересного, что мне даже не захотелось покидать его, когда мы наконец добрались до нужного мне перекрестка.
– Жаль, что мы с вами больше не увидимся, я могла бы вам дать почитать такие хорошие книги по истории, у моей сестры их много, – я протянула ему тридцать рублей. – Вот, купите себе пиво.
– Да что ты, дочка, не нужно, а вот книжечки-то я бы почитал. Может, ты мне лучше свой адресок оставишь, как-нибудь по пути загляну, я через ваш город часто проезжаю.
Я начеркала ему на листочке свой адрес с телефоном, и мы расстались. Хороший человек этот Власов Иван Михайлович, сейчас такие редко встречаются. Я постояла немного и пошла по не асфальтированной дороге в сторону Озерок. Хорошо хоть, жара немного спала, и было не слишком жарко, иначе бы к концу пути меня не возможно было бы узнать.
Наконец показалось село. Мне почему-то оно представлялось намного, чем оказалось на самом деле. Я подошла к крайнему дому. Построен он был, по всей видимости, не слишком давно, так как выглядел значительно приличнее располагающихся рядом домов. Я постучала в дверь, так как звонка на ней обнаружить не удалось. На мой стук из под крыльца вылезла большая лохматая собака и злобно оскалилась.
– О, Боже, только этого мне сейчас и не хватало. Я как можно ближе прижалась к двери. Терпеть не могу собак с самого детства. Зверюга подошла чуть ближе и еще более злобно зарычала.
Что же делать? Как назло, у меня в руках не было ничего, кроме маленькой сумочки, которой вряд ли удастся напугать эту животину. И за что мне все это? Я буквально вросла в дверь, боясь пошевелиться. Из всех живых существ, что мне приходилось встречать в своей жизни, больше всего на свете я боялась собак. Полина из-за этого надо мной часто смеялась и обзывала трусихой. Да, трусиха, я бы на нее сейчас посмотрела, если бы она оказалась совсем безоружной перед такой громадиной. Собака все еще продолжала рычать.
На мое счастье, из соседнего двора выглянула толстая женщина и закричала:
– Шарик, уйди. Да вы его не бойтесь, он только рычит, у него и зубов-то нет, выпали все давно, – только сейчас я заметила, что собака действительно настолько стара, что не в состоянии даже догнать кого-либо, не то что укусить. – Старый стал, – продолжала женщина, – хозяева-то давно съехали, а его забыли взять, вот он и сторожит до сих пор.
Я, все еще трясясь от страха, обошла стороной продолжающую рычать собаку и направилась к женщине.
– Извините, пожалуйста, я ищу одну семью, вы мне не поможете?
– С удовольствием, а кто вам нужен? – женщина мило улыбнулась и облокотилась на едва не падающий, забор, изготовленный настолько давно, что по нему не возможно было определить, из какого дерева он был сделан.
Женщина хоть и была весьма упитанной, но лицо ее не было заплывшим. Скорее всего, решила я, она просто страдает сахарным диабетом, поэтому так толста. Волосы у нее были длинными, по-старинке заплетенными в тугую косу, которая едва ли не касалась земли. Вот это да, мне бы такие волосы. В городе бы все от зависти поумирали. Я очарованно смотрела на женщину, которая, не будь она такой толстой, вполне могла бы считаться красавицей.
– Я ищу бывшую жену и дочь одного человека, вот посмотрите, – все еще рассматривая ее, сказала я и протянула фотографию, которую нашла в папке Нефедова.
Женщина принялась пристально всматриваться в фото.
