сказать, что у меня их украли, назовет пустоголовой разиней и растяпой. И решит еще впредь выдавать предназначенные для меня деньги Полине. Ну, а уж эта «железная леди» станет выдавать мне строго ограниченные суммы, а то, чего доброго, возьмет на себя заботу самой покупать необходимые мне, по ее мнению, товары. И, держу пари, что вермут никак не будет входить в их число...
В общем, жизнь рушилась, не оставляя никаких перспектив. Нужно было срочно заняться чем-то, чтобы заработать, но как назло, на примете не было ничего.
Пока я сидела в кухне и запивала свое горе горькое вермутом, в дверь позвонили. Молясь про себя, чтобы это был не Кирилл, приехавший посмотреть, как дети радуются подаркам, я пошла открывать.
На пороге стояла соседка тетя Люба и держала за поводок свою собаку – огромного лохматого ризеншнауцера по кличке Роджер.
– Оленька, – каким-то слезным голосом сказала она. – У меня просьба к тебе огромная. Ты не оставишь у себя Роджика на три дня? Понимаешь, сестра телеграмму прислала, что муж у нее умер, нужно срочно на похороны ехать, а оставить не с кем.
– А... А как же ваш муж? – растерявшись от подобной просьбы, спросила я.
– Он, как на грех, в больницу лег. Язву свою лечить. Обострение у него. Беда – она ведь, знаешь, одна не приходит... Оль, выручи, а? Я заплачу тебе, обязательно!
При упоминании о деньгах во мне что-то встрепенулось. Боже мой, неужели я становлюсь такой же меркантильной, как Полина? Хотя у меня безвыходная ситуация...
– Вы... Ды вы проходите, тетя Люба! – спохватилась я.
Тетя Люба прошла вместе со своим чудовищем.
– Он у меня такой добрый песик, на своих никогда не бросается, ты же знаешь, – торопливо говорила тетя Люба. – Ты ж сама его любишь! И детишки твои с ним поиграют. Его только кормить три раза в день и выводить, а так ничего страшного. Всего на три дня.
Тут тетя Люба выпустила поводок, и «песик» прямиком рванулся в детскую комнату. Взвизгнув, я кинулась за ним, пытаясь ухватить за поводок, но Роджик уже влетел к детям.
Артур и Лиза сидели на полу и строили из кубиков какую-то башню. Увидев Роджика, они оба замерли.
Пес подскочил к Лизе, отчего у меня чуть удар не случился, лизнул ее в щеку и повернулся к Артуру.
– Оленька, ну так я побегу, мне еще за билетом надо. Спасибо тебе, милая! – долетел до меня голос тети Любы из коридора.
Мне удалось наконец схватить пса за ошейник и выволочь его в коридор. Привязав собаку к дверной ручке, я вылетела на лестничную клетку. Тети Любы, конечно, уже и след простыл. Пока я сражалась с ее отвратительным песиком, она самым подлым образом сбежала!
Коварство тети Любы убило во мне остаток сил, и я прошла в кухню, плеснула себе еще стакан вермута и выпила залпом.
После этого я стала трезво рассуждать. Похоже, что мерзкую псину все- таки придется оставить у себя. Куда же ее теперь девать, если тетя Люба так вероломно сбежала?
Нет, я, конечно, не против собак, более того, я их просто обожаю. Но только не когда они живут в моей квартире. И не таких огромных. И не тогда, когда вся ответственность за них ложиться на меня.
И к тети Любиному Роджеру я всегда относилась замечательно, встречая на улице, гладила его и даже разрешала играть с ним детям. Но сейчас...
Выгуливать всего три раза! Ничего себе! А если ему в пять утра приспичит «выгуляться», это что же, вставать и переться с ним на улицу? А, между прочим, осень уже на дворе, холодом тянет, и из дома выходить совсем не хочется.
И чем его кормить? Мясом? У меня детей-то кормить нечем...
Нет, все! Нужно караулить тетю Любу, возвращать ей ее животное, и пусть куда хочет, туда его и девает. Это ее проблемы. Да, именно так я и скажу ей – это ваши проблемы, – подумала я, прекрасно зная, что у меня никогда не хватит духу так сказать. А вот Полина запросто поступила бы именно так, и мало того, что считала бы себя абсолютно правой и чувствовала полный душевный комфорт, так еще и была бы избавлена от навязанных проблем.
А на мне и проблемы висят, и душевное состояние таково, что лучше повеситься.
Так! Все! Нужно действовать быстро и решительно! К черту тетю Любу – может, она вообще уже домой не вернется, чтобы со мной не сталкиваться?
Я пришла к выводу, что в свете последних событий и речи не может быть о том, чтобы дети оставались дома. Поэтому я тут же прошла к ним в комнату и сказала, чтобы они собирались к бабушке.
– Мама, я хочу поиграть с собачкой! – захныкала Лизонька.
– Мама, можно мы возьмем Роджера с собой? – спросил более конкретно выражающий свои мысли и желания Артур.
Поначалу мысль отвезти Роджера вместе с детьми к Евгении Михайловне показалась мне весьма привлекательной, но я тут же представила, какую взбучку мне устроит Полина, когда узнает, что помимо детей, я повесила на бабулю еще и собаку, которых сестра, кстати, сама ненавидит просто, то сразу отказалась от подобной затеи.
– Нет уж, – вздохнула я. – С Роджером я уж как-нибудь сама управлюсь. Не хватало еще, чтобы он вас покусал!
– Он не кусается, – целуя собачью морду, пролепетала Лизонька со счастливой улыбкой.
– Ну, все! – оттаскивая ее от псины, заявила я. – Еще, не дай бог, глисты подцепите! Вопрос об отправке вас к бабушке решен, и не трепите мне еще вы нервы! Немедленно собирайтесь!
Собрав детей и отвезя их к бабушке, я поделилась с ней своим горем.
– Ну что ж, Оленька, – как всегда невозмутимо отозвалась Евгения Михайловна. – Никуда не денешься. Если откажешься, потом сама же жалеть будешь и изводиться.
– Да, а вот Полина...
– Никогда не сравнивай себя с Полиной, – покачала головой бабушка. – Вы же у меня обе такие разные, хоть и близнецы. А за детей не волнуйся, с ними все будет в порядке.
В этом я не сомневалась. Расцеловав бабушку и попросив напоследок ее замечательной наливочки, которая всегда поднимала мне настроение, я выпила рюмочку и поехала домой. Уже наступил вечер.
Возле двери меня встретило протяжное скуление. Открыв дверь, я увидела Роджера, смотревшего на меня тоскливым взглядом.
– Ты что, – наклонилась я к нему. – По хозяйке тоскуешь?
Пес, естественно, ничего не ответил.
Может, его выгулять надо? Бог их знает, когда их выгуливать!
На всякий случай я отвязала поводок и потащила Роджера на улицу. Но он упорно отказывался делать свои дела, и мы вернулись домой. Обозленная до крайности, я заперла пса в ванной, а сама пошла в кухню, где еще оставалось немного вермута в бутылке.
Допивая его, я впадала во все большее уныние. Нет, видно беда точно не приходит одна. Но почему именно на меня их столько сваливается одновременно?
В этот момент раздался звонок в дверь. Нутром чуя, что это принесло новую беду в лице Полины или Кирилла, я на цыпочках прокралась к двери и заглянула в глазок. Там я увидела фигуру Дрюни Мурашова, нетерпеливо переминающегося с ноги на ногу.
В этот момент я восприняла его появление как самый большой подарок судьбы – Дрюня всегда меня понимал и относился с сочувствием.
Быстро отперев дверь, я аж повисла у Мурашова на шее, что делала крайне редко, в исключительных случаях.
– Дрюнечка, солнце мое, как же я тебе рада! – воскликнула я.
Дрюня, удивленный моим нетрадиционным поведением, несколько насторожился.
– Лелька, ты чего это? – спросил он осторожно. – Выпить, что ли, есть?
– Уже нет, – призналась я, – но это неважно. Ты проходи, проходи!
Дрюня разулся и прошел в кухню. Проходя мимо ванной, он вдруг с удивлением остановился.
– Что это? – спросил он.
Дрюня от природы обладал абсолютным музыкальным слухом, которого, кстати, не требовалось, чтобы услышать, как скулит Роджер.
– Это... Ах, Дрюня! – я не выдержала и расплакалась на Дрюнином плече. – У меня же такое горе, такое горе!
– Господи, да что случилось-то? – уже не на шутку перепугался Дрюня, – то смеешься, то плачешь?
– А вот ты послушай! – я усадила Дрюню на табуретку и принялась рассказывать об обрушившихся на меня невзгодах.
И что же?
– Херня все это! – категорично заявил Дрюня, когда я закончила.
Потом он заметил мое обиженное выражение лица и заговорил с горячностью:
– Ну чего ты убиваешься? Подумаешь, собаку подкинули! На три дня же всего! У меня вон пятый год Джерри живет – и ничего!
– Тебе легко говорить – у тебя частный дом! И никаких проблем с выгуливанием. Бегает твой Джерри по всему двору и делает, что хочет. И о кормежке ты не очень волнуешься – его жена твоя кормит!
– А кто зарабатывает? – поднял палец вверх Дрюня.
– Ха! – только и смогла сказать я.
Дело в том, что Дрюнин намек на то, что он содержит семью, был более чем смелым утверждением. Это было просто наглостью с его стороны, так как он сроду нигде не работал. Стабильный, пусть и небольшой доход приносила в семью его жена Елена. А сам Дрюня перебивался случайными заработками – типа перевезти кого-нибудь на стареньком, доставшемся от отца УАЗике, или спросить у того же отца или мамы сотню-другую.
– А что касается денег, – доставая из-за пазухи семисотграммовую бутылку водки и разливая ее по стаканам, продолжал Дрюня, – так и это не проблема. Во-первых, тебе за пса заплатят...
– Да что там заплатят-то? – простонала я, доставая из холодильника заветревший кусок колбасы и нарезая его тонкими кусочками, чтобы казалось побольше. – Не столько же, сколько я растранжирила. Господи, и когда только я поумнею?
– Когда меня будешь слушать, – важно ответил Дрюня.
– Вот, предлагаю реальный заработок.
– Какой еще? – насторожилась я. От Дрюниных предложений я уже старалась держаться подальше – и так хлебнула за
