Надо срочно позвонить ему.
Кирилл тоже не взял трубку. Я одна в этом жестоком мире, наполненном такими ужасами. Нет Евгении Михайловны. Нет Полины. Нет Кирилла. Только я и Дрюня. Во всем этом страшном, готовящемся кануть в неизвестность мире.
— Лельк, езжай с Лизонькой. Мы с Артуром не умрем от скуки. Я с ним побуду.
Милый, славный мой Дрюня!!! Если бы не он — что бы я делала?!
Скорая помощь увезла нас с Лизонькой в неизвестность.
Ее поместили в палату интенсивной терапии, проще сказать, в реанимационное отделение. Ужасные трубки, которые засунули ей в рот, суета врачей, которые прямо не отходили от моего ребенка, этот ужасный больничный запах — все это меня так угнетало. Я сидела на стуле около этой самой палаты и плакала.
Мне было больно оттого, что я так глупо затянула с вызовом скорой помощи, мне было стыдно оттого, что — совершенно некудышная мать. И мне было горько, оттого что я не могу туда проникнуть, в эту самую палату. Туда вход категорически запрещен. Я могла только сидеть на стуле и смотреть через стеклянную дверь, как внимательные и заботливые врачи вытаскивают мою маленькую доченьку с того света.
Это надо же, какого хорошего человека я приняла за монстра, похитителя детей. Нельзя быть такой идиоткой и давно пора перестать верить во всякие бредни. Надо просто спокойно жить, работать и всегда помнить о том, что наступит завтра, и тогда может стать очень стыдно за бесцельно прожитое вчера. И еще не стоило поить ребенка ледяной газировкой в такую жару. Если бы я не помешалась на мысли о конце света, то я бы сообразила вовремя и не позволила дочери пить эту ледяную газировку.
Только бы с Лизонькой было все хорошо. Я обязательно исправлюсь.
Глава вторая Полина
— Надо срочно вызывать оперативную группу. Иного выхода я не вижу. — Решительно заявил Жора Овсянников.
Мужчина сидел в кресле, неестественно запрокинув голову. Его кучерявые темные, с легкой проседью волосы были так тщательно уложены, словно этот типчик только что из парикмахерской в эту квартиру пожаловал.
Рот приоткрыт, на уголках пена. Цвет лица синеватый.
И этот витающий по всей квартире запах горького миндаля. Совершенно однозначно, что этого типчика притравили, как надоевшую, постоянно достающую своими нежелательными визитами туда, где хранятся съестные припасы, крысу. Прямо без всякого сожаления.
Громко рыдала Вера. Если бы я не появилась вовремя, то она, просто бы напросто потеряла сознание или сошла с ума.
— Поленька, ты же мне веришь? Правда? Ну кто же мне еще поверит, если не ты? Только вы с Ольгой сможете меня спасти.
Жоре не понравилась последняя фраза:
— Вера Петровна, напрасно вы так. Я, между прочим, старший следователь УВД. И нет такого дела, которое я бы не распутал.
Я скромно промолчала. Вот тут Жора точно загнул. Ну что с него взять? Такой вот самовлюбленный индюк. Надеюсь, что ему стало стыдно. Уж он-то мог бы такого и не говорить, поскольку мы с моей сестрой-близняшкой Ольгой всегда ему просто неоценимую помощь оказываем.
Именно мы взваливаем на свои хрупкие плечи всю тяжесть расследования. Но лавры, действительно, чаще Жоре достаются.
Кто мы с Ольгой? Всего-навсего, детективы-самоучки. Мы, правда, хотели даже собственное сыскное агентство открыть. Была у нас такая мысль. Но кто сталкивался с нашими чиновниками, тот знает, какая все это хрень. Проще помогать людям нелегально. Вот этим мы с сестрой и занимаемся в последнее время. И довольно активно, между прочим. И результативно.
Ольга… Надо позвонить ей срочно. Только она и я сможем распутать эту хероверть. Жора, он что? Он мент до мозга костей. Он видит только то, что видит. У него полностью отсутствует Ольгино видение мира. А она же — психолог. Если бы Ольга вместе со мной прибыла сюда, если бы Ольга все увидела своими собственными глазами, она бы не была так уверена, что этого красивого мэна отравила Вера Елушкина, двоюродная сестра Лены, жены Дрюни Мурашова.
Мы с ней случайно познакомились, когда я в очередной раз выковыривала свою непутевую сестру от оставшегося в очередной раз холостым собутыльника. Вера зашла в тот вечер к сестре по делу и, разумеется, не застала ее дома. Наши с ней взгляды на поведение наших родственников совпали. И мы устроили им выволочку. В последнее время мы с Верой даже подружились.
Она чрезвычайно порядочная девушка. И вдруг такое. Вера — убийца! Этого не может быть никогда, потому что никогда не может быть.
И я набираю номер сестры. Занято…
Жора развил бурную деятельность. Он вызвал своих сотрудников.
А я зависла на телефоне, пытаясь дозвониться своей непутевой сестрице. Как она мне сейчас была нужна! Какой хрен завис на ее телефоне?! Чтоб он сдох, зараза! Пусть ему пусто будет! Я, правда, сказала ей сегодня, что ненавижу ее всеми фибрами своей души и не буду с ней больше общаться. Я же не знала в тот момент, что сегодняшний вечер закончится такой ужасной трагедией. Но, в конце концов, нельзя же все понимать так буквально.
Если бы Ольга не заслужила такого с ней обращения, то я бы, конечно же, не нахамила и не нагрубила ей.
Но это такая мерзавка! Когда она только повзрослеет хоть немного? Когда за ум возьмется? Да что я говорю? Горбатого только могила исправит. Просто досадила она мне. Хотя, я ведь могла предположить, что Ольга не справится моим поручением. Так что ж злиться на нее. Если вдруг когда-нибудь она станет совсем другой, такой, как я, например, это будет уже не Ольга. И мне придется долго привыкать к перемене. Слава Богу, пока этого не случилось. Да и вряд ли когда-нибудь случится.
Разумеется, после поездки в Москву по делам я не ожидала застать свою квартиру в таком беспорядке.
Стоило мне пройти на кухню, и мое прекрасное настроение тут же бесследно исчезло.
Из крана хлещет вода. Стены забрызганы. Окно распахнуто. На столе, заваленном крошками и огрызками заветренной колбасы, стояла пустая бутылка из-под водки и кастрюля с прокисшим компотом. Мухи, налетевшиеся в открытое окно, с удовольствием дегустировали благоухающую жидкость. На полу в липкой засохшей луже покоились осколки стакана. И рядом разбитый горшок с моим любимым цветком. Его, видимо столкнула на пол хлопавшая оконная дверца.
Я нервно закурила и стала придумывать наказание для своей сестры. Как мне хотелось ее убить в тот момент!
Но, покурив, я решила сначала навести порядок в кухне и уж только потом принимать кардинальные меры.
Домашние дела и процесс приготовления пищи меня всегда очень успокаивают. Я просто наслаждаюсь. Так случилось и на этот раз. Через час, когда я ликвидировала погром на кухне и пожарила курицу, зло с меня почти слетело. Почти. Перекусив, помывшись под душем, я отправилась к Ольге. Наказывать.
С тех пор мы с ней не виделись. И я знаю, отсутствие общения со мной и есть самое страшное наказание для сестры. Она ж у меня странная немного. Вообразила, что именно сегодня ночью наша планета навернется, и мечтала провести остаток дня и вечер десятого августа вместе со мной.
Когда в мою дверь позвонили, открывать мне не хотелось. Небось, Ольга со своими извинениями прибежала. Подкравшись на цыпочках к двери, я выглянула в глазок и увидела на площадке своего бывшего мужа Жору Овсянникова с букетом белых роз.
Жору, честно говоря, мне тоже не слишком-то видеть хотелось. Я предпочитаю встречаться с ним не
