– Нет, по жаре... Да и день тяжелый предстоит. И со специалистом вашим общаться, и с мамой девочки.
– Про милицию не забудь.
– А при чем тут милиция?
– А как ты хотела? Травма была? Была. Из приемника сразу же сообщили. Они просили, чтобы ответственная ваша зашла объяснение написать. Но ты же с ней пойдешь, как я понимаю.
– Пойду, куда же я денусь...
За разговором они съели бутерброды, выпили кофе.
– Спасибо. – Наталья благодарила не только за еду. Ей стало легче, пропало ощущение собственной никчемности.
– Да не за что. Обращайтесь. Ты сейчас куда?
– В коридор. Буду ждать, когда руководитель лагеря с мамой приедут.
– Может, тебе в лагерь пока съездить?
– А смысл? Так и проезжу целый день.
– А сидеть в коридоре целый день какой смысл? К девочке нельзя, сама понимаешь.
Наталья кивнула.
– Ну вот, – продолжила Елена, – моря в нашем городе нет. Гулять негде. Все, что нужно, ты уже привезла. Так что поезжай, часам к четырем вернешься. До этого времени все равно ничего не произойдет. И нечего тебе тут сидеть. Если что, я позвоню. Тут ехать-то двадцать минут.
– Не знаю...
– А чего тут знать-то? Езжай, и все!
Они еще немного поговорили, потом Наталья, попрощавшись, отправилась в коридор. Идея съездить в лагерь в принципе казалась ей привлекательной, сидеть на скамейке в коридоре действительно не имело смысла. Торчать целый день в отделении реанимации и мешать людям работать?
И все-таки перед тем, как принять окончательное решение, Наталья позвонила на мобильник Маргарите Петровне.
– Маргарита Петровна, как у вас дела? Самолет сел?
– Нет еще, задерживается, жду пока в аэропорту. А как у вас? Вы в больнице?
– Да, но собираюсь в лагерь съездить. У Светы есть все, что нужно, к ней не пускают. Так что... К вашему приезду вернусь.
– Да, наверное, так правильно. Давайте вот как договоримся: мы, когда из Симферополя выедем, я вам позвоню. А то лагерь тоже совсем оголять нехорошо. Да и детей после тихого часа посмотреть не помешает.
– Значит, я поехала. До вечера.
Наталья вышла из больницы, сразу около нее остановилось такси. Она быстро договорилась об оплате. К счастью, водитель оказался неразговорчивый, вез ее до лагеря в молчании. Наталье это так понравилось, что она спросила его мобильный телефон и договорилась, что во второй половине дня он отвезет ее обратно в больницу.
В лагере народ собирался обедать. Увидев Наталью, учителя, как и в прошлый раз, собрались вокруг нее.
– Ну как, Наталья Павловна? – Мария Ивановна первой задала вопрос.
– Более-менее, – по профессиональной врачебной привычке Наталья старалась не сказать ничего конкретного.
– Но ей лучше?
– В общем, да. Сейчас ждут специалиста из Симферополя на консультацию.
– А Маргарита Петровна где? – напряженно спросила физрук Анна Михайловна.
– Она еще не вернулась, встречает Светину маму. Там, кажется, самолет задержали. А у вас-то тут как?
– Нормально. Купались только те, кому вы разрешили. Правда, ребята, которым купаться нельзя, уверены, что после обеда им тоже позволят зайти в воду.
– Посмотрим.
Наталья увидела Нину Константиновну и, вырвавшись из кольца других учителей, подошла к ней:
– А наши походники не вернулись?
– Нет, – с досадой ответила Нина Константиновна, – они до вечера ходить собирались. Я уже сама волнуюсь.
Наталья покачала головой:
– Да, нам с вами только и остается, что ждать до вечера.
Попав, наконец, в свою комнату, Наталья посмотрела на часы. До обеда оставалось около получаса, но она понимала, что Ванины капризы за столом ей сейчас просто не выдержать. На пляж в это время ходить не рекомендуется – слишком горячее солнце. Но ведь Наталья никому не обещала, что всегда будет поступать правильно. Поэтому она решительно надела купальник, собрала в сумку полотенце и прочие пляжные принадлежности. В коридоре она столкнулась с Марией Ивановной.
– Ой, Наталья Павловна! А вы на обед с сумкой?
– Нет, Мария Ивановна, я – на пляж!
– А как же обед?
– Да меня в больнице кофе угостили, я пока не хочу есть.
– Но ведь днем солнце вредное! – не унималась заботливая учительница. – И вы детей собирались посмотреть после сна.
– Мария Ивановна! – Наталья старалась не раздражаться. – Детей я обязательно после сна посмотрю. Но они встают в половине четвертого. Правильно?
Мария Ивановна кивнула.
– Вот. До этого еще много времени, я вернусь, посмотрю их и поеду в город.
Несмотря на все свои усилия, говорила Наталья резко, и Мария Ивановна, покраснев, произнесла:
– Извините.
Наталья не хотела ее обижать:
– Маша! Вы тоже меня извините! Просто дни такие тяжелые… Все на нервах. Не обижайтесь, ладно? Да и искупаться очень хочется.
– Ничего, я понимаю. – На глазах у девушки появились слезы.
– Так, а это еще что такое? – Наталья ощутила стыд. – Маша! Ты педагог. Слезы учителей дети видеть не должны!
– Я домой хочу! – по-детски пожаловалась бедная Маша. – К маме. И я теперь каждый день боюсь, что что-нибудь еще случится!
– Ты просто знаешь теперь, что в любой момент с кем угодно может произойти что угодно.
– Да, но я постоянно об этом думаю.
– Маша, ты такую работу выбрала. Здесь на юге лошадь попалась. А в Москве у тебя один ребенок на уроке мог другого учебником по голове ударить – вот и сотрясение мозга. Или ручку воткнуть в ладонь.
– Ой, Наталья Павловна, что вы такое говорите!
– Я привожу примеры из жизни.
– Что же мне теперь делать?
– Привыкать! И соблюдать пресловутую технику безопасности. Не поверишь, даже самые тупые инструкции иногда имеют смысл!
– Шутите?
– Маша, не хочу напоминать про правило разрешать детям самостоятельно ездить верхом после двенадцати лет.
– Да уж, лучше не напоминайте!
– Я видела на пляже, что, когда дети купаются, все учителя и ты тоже относятся к этому очень ответственно, наблюдают, чтобы далеко никто не заплывал, детям разрешают находиться в воде только по десять человек на пять взрослых. Правильно?
– Да.
