бы на 'формуле' выступать с такими навыками вождения, дорогая.
Подарив ей полный раздражения взгляд, Женя недовольно фыркнула, двинувшись вперед. Вопреки указаниям Стикса, она первой взошла на палубу и, не глядя на своих спутников, опустилась на потертое серое кресло, находившееся в самом дальнем углу кокпита2. На душе ее скребли кошки. Даже осознание того, что вместо высылки в отель девушку взяли на борт, не приносило должной радости. Она вновь вспомнила, как сильно устала, и неприятная слабость вернулась, с новой силой овладев ее телом.
- А как же швартовы? - услышала она откуда-то издалека ироничный голос Эн, когда Стикс, покопавшись в разложенных перед его носом инструкциях, завел мотор.
- Н-да, - отозвался он, затем вышел из рубки и, отвязав катер от причала, направился к сидящей в расслабленной позе у края борта женщине. Ветер теребил ее роскошные светлые волосы, бросая тонкие вьющиеся пряди на лицо. На фоне безликой водной массы, сливающейся с небом на горизонте, Эн выглядела необычайно ярко и привлекательно. Она как будто только что сошла с полотна искусного художника, сумевшего соткать образ ослепительно прекрасной богини, идеала женской красоты.
- Так будет безопаснее, - неотрывно глядя на нее, проговорил Стикс.
Она вопросительно взглянула в его непроницаемые светлые глаза и тут же охнула, почувствовав, как холодный металл наручников соприкоснулся с ее теплым запястьем.
- Опять?! - возмущенно воскликнула Энни, недовольно морща нос.
- Сия предосторожность лишь укрепит твою устойчивость на этом судне, дорогая, - ответил собеседник насмешливо.
Женя окинула их обоих равнодушным взором потускневших глаз и вновь уставилась на бьющиеся о металлический борт старого катера волны, острые гребни которых ритмично вздымались, водя замысловатые хороводы холодных северных вод.
'Deja-vu', - вспыхнуло у нее в голове и тут же потухло, как пламя зажженной под дождем спички.
Женя молча смотрела на серую рябь морской воды, которая, будто шероховатая поверхность гигантского стекла, раскинулась до самого горизонта, сверкая серебряными гранями невысоких, остроконечных волн. Ярко-оранжевый диск солнца окрасил серо-голубое небо, отразившись мерцающей дорожкой в зеркале Норвежского моря. Они плыли уже почти три часа в указанном Эн направлении, все больше удаляясь от населенной людьми земли. Их изрядно обшарпанный, старый катер, вопреки прогнозам Энни уверенно двигался вперед, разрезая носом темную воду, которая, вспениваясь, оседала белым облаком позади него, оставляя узкий след, быстро съедаемый стальной массой волн, похожих друг на друга как близнецы-братья. Девушке было не по себе.
Стикс довольно быстро освоился с ролью капитана. Разобравшись с приборами, он некоторое время возился с картой и компасом, высчитывая необходимый курс, затем несколько раз сверился с руководством по управлению судном, после чего направил его навстречу затейливому танцу гостеприимных волн.
Энни, пристегнутая к ограждению, сидела в паре шагов от Жени, откинувшись на спинку кресла, и курила, без конца щелкая плохо функционирующей зажигалкой. Поза у нее была расслабленная, даже наглая: одна нога, обутая в остроносую лакированную туфлю на высоком каблуке, неподвижно покоилась на другой, открывая в разрезе узкого черного платья стройное бедро женщины, увенчанное тонким кружевом чулка. Крепкая маленькая грудь высоко вздымалась с каждым ее вздохом, слегка приподнимая лежащую на ней цепочку с крошечным кулоном - 'жучком'. В свете застывшего над горизонтом солнца это скромное украшение переливалось и блестело, словно было сплошь усеяно драгоценными камнями. Эн так и не сняла подарок Стикса, решив, что теперь, когда истинная природа его выяснилась, она имеет полное право оставить цепочку себе на память. А может, то была одна из ее уловок, которыми изобиловало поведение этой молодой особы на протяжении всего времени их знакомства. Так или иначе, кулон по-прежнему находился у нее, сверкая миллионом микроскопических бликов в ярком свете полярного дня. Застегнув на все пуговицы свой длинный пиджак, Энни молча смотрела куда-то вдаль, продолжая выкуривать одну за другой купленные по дороге сигареты. Когда в пачке осталась всего лишь одна, последняя, женщина недовольно поморщилась и покосилась в сторону капитанской рубки, где, обложившись необходимыми для ведения катера приспособлениями, сидел Стикс.
- Я хочу курить, - громко крикнула она, пытаясь пробиться сквозь шум мотора. - У тебя есть что-нибудь?
Ответа не последовало и Эн, поняв, что ее либо не слышат, либо игнорируют, обиженно насупилась, надув пухлые розовые губки на удивление правильной формы.
Неустанно скользя по волнам к намеченной цели, судно плавно вошло в зону странного белого тумана, который, незаметно сгущаясь, постепенно лишил их какой-либо видимости. Сбавив ход, Стикс медленно вел катер сквозь вязкую белую стену, насквозь пропитанную холодом и сыростью. Вокруг было тихо, лишь монотонный шелест волн да крик чаек нарушали повисшее в воздухе молчание.
- Почему мы так медленно движемся? - кутаясь от холода в теплую голубую куртку, спросила Женя, подойдя к нему.
Все время пути она не поднималась с места, отказавшись наотрез спускаться в каюту. Состояние у девушки было заторможенное, она точно пребывала в полудреме: все мышцы в теле сковала какая-то невидимая сеть, мешавшая ей двигаться, конечности стали ватными, а голова кружилась. Прекрасно осознавая, что отправиться отдыхать вниз для нее равносильно погружению в крепкий беспробудный сон, вывести из которого ее вряд ли кому-либо удастся в ближайшие часов этак 9, Женя продолжала сидеть в кресле кокпита, изучая бескрайнее пространство северного моря.
- Ты разве не слышишь? - сказал он, не глядя в ее сторону, внимание его было приковано к туману, непроницаемая завеса которого окружила катер со всех сторон.
- Что именно?
- Прислушайся.
Девушка напрягла слух, но ничего примечательного так и не смогла разобрать. Ее рассеянный взор скользил по светло-серой панели, на которой, играя стрелками точно глазами, располагались круглые окошки приборов. Их показания ни о чем не говорили ей, она вообще с трудом понимала, как Стиксу удалось за такой короткий срок освоиться с управлением катера. Хотя… он был изобретателем, капитаном космического корабля, пилотом… что значит для человека с такими навыками какое-то маленькое суденышко?
- Птицы, - так и не дождавшись от нее вразумительного ответа, пояснил собеседник, - значит рядом берег.
- А, - протянула Женя, сообразив наконец, к чему он клонил.
Подобные побуждающие к раздумью диалоги она сейчас не очень-то охотно воспринимала, чувствуя, как от усталости и холода ее мысли замерзают, не успев обрести должный смысл. Голова казалась непривычно пустой, и девушка готова была поклясться, что слышит, как шумит в ней несущий ростки безумия северный ветер, почти такой же сильный, как тот, что поднялся вокруг, разогнав туман и открыв ее взору темный силуэт большого скалистого острова. Взяв курс на него, катер медленно приближался к холодным каменным глыбам, о которые яростно бились рвущиеся к небу волны.
- Здесь, - прошептала Энни, едва шевеля бледными губами, шея ее вытянулась, тело напряглось, а в расширенных зрачках забрезжил какой-то странный изумрудный свет. Казалось, что натянутая струна вот-вот лопнет, и Эн начнет биться в истерике точно безумная. Но женщина молчала, неотрывно глядя на прибежище ее хозяина, во владениях которого, как она утверждала, ей никогда не доводилось бывать.
Ровный, точно выточенный из воска, берег раскинулся перед путешественниками во всей своей красе. Остров был высок и по форме напоминал закругленный в плане объект, на котором, словно грибы, росли остроконечные треугольные скалы темно-красного цвета. Омываемый стальными волнами, впереди виднелся небольшой серый риф. Катер осторожно обогнул его слева. Стикс обернулся к Жене и пояснил ей ободряющим тоном:
- Это был корабль.
Когда смысл его слов наконец дошел до сознания девушки, внутри у нее все опустилось, и без того продрогшие руки похолодели еще сильнее. Но вскоре ее широко открытым глазам предстала еще более 'живописная' картина. Край острова плавно спускался к морю, врезаясь в него выдающейся вперед частью, точно плавник гигантской рыбы, на котором был наколот прогнивший корпус старого рыболовецкого траулера. Останки судна плавно покачивались на безмолвных волнах, хранивших тайну его роковой судьбы.
Осторожно подведя катер к борту траулера, Стикс заглушил двигатель и под гулкий звук потревоженного металла легко перескочил на его палубу, чтобы закрепить перекинутые швартовы. Несколько минут спустя он стоял перед смотрящей куда-то сквозь него Женей и пытался донести до нее обычные истины.
- Если заметишь что-то подозрительное, переруби трос топором, который ты найдешь в ящике для инструментов под трапом, заведи катер и убирайся отсюда к черту, то есть на восток, - голос его звучал тихо, но настойчиво, будто принадлежал старому учителю, который повторял нерадивому студенту давно пройденный урок. - Вот взгляни, это компас…
Минут пятнадцать он безуспешно пытался объяснить ей, как следует управлять катером, потом взял ее безвольно повисшую вдоль тела руку и вложил в нее ключи. Однако пальцы девушки не удержали их, и с тихим звоном ключи выпали из ее ладони, ударившись о металлический белый пол. Стикс подобрал их и вставил в замок зажигания. Очнулась Женя лишь когда он повесил ей на шею двустволку. Подняв на него полные недоумения глаза, девушка чуть приоткрыла застывшие в немом вопросе губы, но ничего вразумительного вымолвить не смогла.
- Если она будет дергаться, стреляй, - мягким вкрадчивым голосом посоветовал он и, не дожидаясь ответа, отправился на остров.
Как только его высокая фигура исчезла из поля зрения, Женя уперлась взглядом в сидящую как мышь Энни, голова которой была втянута в плечи, а глаза, под тенью длинных темных ресниц, скромно опущены. Девушка посмотрела в сторону быстро удаляющегося Стикса. На плече его, покачиваясь, висела большая спортивная сумка, волосы были затянуты в тугой хвост, который нещадно трепал холодный ветер. Она, точно в гипнотическом сне, не могла отвести взгляд от его широкой спины. Странный металлический скрежет привлек ее внимание. Женя медленно повернулась всем корпусом на звук и увидела, как Энни с помощью брошки пытается отстегнуть наручники. Сняв с шеи ружье, девушка взвела курки и направила на нее дуло.
- Прекрати сейчас же или я буду стрелять! - услышала она свой собственный голос, узнать который могла с трудом.
Никак не реагируя на угрозу, Эн продолжала свое дело. Наконец тонкое серебристое кольцо жалобно щелкнуло, освободив пленницу. Женщина медленно поднялась и направилась к собеседнице, которая продолжала держать ее на мушке. В глазах Эн не было и намека на страх, красивые губы ее растянулись в спокойной, открытой улыбке.
- Стреляй, - глядя в упор на онемевшую от удивления Женю, проговорила она, когда холодное дуло уперлось ей в грудь. - Кстати, ты умеешь плавать?
В следующий момент Энни резким движением отвела ствол ружья в сторону и, схватив его за приклад, дернула на себя. Указательный палец Жени непроизвольно нажал на курок, грянул выстрел. Точно в странном, неизвестном до селе танце, обе женщины, крепко сжимая объединяющее их оружие,
