непринужденную обстановку…
Полина резко ткнула окурок в пепельницу и вскочила. Она подошла ко мне, схватила за руку, затащила в кухню и, внимательно глядя мне в глаза, отчеканила:
– Кто тебя просил этим заниматься? Я когда-нибудь нуждалась в твоей помощи? Я что, по-твоему, не в состоянии сама навести порядок?
– Поля… – у меня обиженно задрожали губы. – Почему ты ругаешься, я же хотела как лучше? Я сейчас все уберу…
– Не надо! – задыхаясь от гнева, выкрикнула Полина. – Ты и так уже загнала меня черт знает во что!
– Полина, – я быстро решила перевести разговор на другую тему. – Ты была на студии? Нашла пленку?
– Была! Только никакую пленку не нашла. И вообще… Не спрашивай меня сейчас ни о чем! Ты разве не видишь, что мне не до твоих вопросов? Раз уж ты не в состоянии решить свои проблемы сама, так хотя бы не докучай мне, пожалуйста! И не лезь больше в это дело, я как-нибудь сама выпутаюсь!
Я видела, что Полина просто вся кипит. Мне редко приходилось видеть сестру в подобном состоянии. Нет, она, конечно, частенько поругивала меня за безалаберность, но всегда при этом в голосе ее сквозила любовь и забота. Сейчас же Полина смотрела на меня чуть ли не с ненавистью.
Мне стало не по себе. Я поняла, что сестра мне все равно ничего не расскажет и, чтобы не попасться ей под горячую руку, лучше всего будет уйти.
Полина прошла в зал, взяла там сигареты и вернулась в кухню, открывая окно и жадно затягиваясь.
– Оля… – проговорила она уже своим обычным, спокойным и уверенным тоном. – Ты прости меня, пожалуйста, я сейчас просто сама не в себе. Одним словом, мне некогда сейчас тебе объяснять, в чем дело, но ты послушай меня внимательно. Сейчас тебе необходимо уйти. И лучше всего не домой.
– А куда же? – растерялась я.
– Ну я не знаю! Езжай к бабушке, что ли! Или к маме. Нет, к маме лучше не надо, езжай к Евгении Михайловне. Дети сейчас у нее?
– Да, – кивнула я.
– Отлично, отлично, – кивнула головой Полина. – И не вздумай их пока забирать. Пусть там и остаются. И не трепись никому, где они, поняла?
– Угу, – ответила я.
– Поняла?! – резко переспросила Полина.
– Да, конечно, Поля! – испуганно заверила я ее, прикладывая руки к груди.
– Я сама позвоню тебе и скажу, когда можно будет вернуться домой, – продолжала наставлять меня Полина. – И не волнуйся, я все сделаю.
– Хорошо, хорошо, – согласилась я.
Полина опять отвернулась к окну. Я ждала, не скажет ли она мне еще чего-нибудь, но Полина молчала.
Так и не дождавшись от сестры больше ни слова, я молча прошла в коридор, обулась в свои ужасные ботинки и вышла.
Полина этого даже не заметила, настолько была погружена в свои мысли.
Я шла по улице неизвестно куда и думала о странном поведении сестры. Интересно, что такого могло случиться, что вывело Полину из себя? Она сказала, что пленку не нашла. Но, видимо, случилось что-то еще. И сестре жутко зла на меня.
Хоть бы объяснила, за что! Вот ведь кошмарный характер! Я теперь должна ломать голову над тем, что произошло!
«Ты и так загнала меня черт знает во что…» – вспомнилась мне брошенная Полиной фраза.
Во что я ее загнала? Ну да, я вела себя как идиотка, поддалась на дешевый шантаж, но ведь Полина и до визита на студию об этом знала. Что же ее так взбесило сейчас?
«Раз уж ты не в состоянии решить свои проблемы сама, так хотя бы не докучай мне, пожалуйста!» – гневно сказала она мне.
Значит, Полина в меня не верит. Она считает, что я только и способна на то, чтобы доставлять ей неприятности.
От этих мыслей мне стало совсем тошно.
И почему Полина не велела мне появляться дома? Что мне может грозить дома? Кто еще влез в это дело?
Тут я вспомнила, что у Полины была какая-то припухшая щека. Она что же, влезла в драку? Боже мой, какой кошмар! И я ничего не знаю!
Нет, нужно срочно что-то предпринимать. Нужно непременно оправдаться перед сестрой. Я докажу ей, что сама способна все разрулить. Вот только как?
Остановившись, я огляделась. В этот момент я как раз находилась рядом с остановкой. Так, решено – я еду на студию.
Я сама узнаю, что случилось и сама выпутаюсь. Если уж Полина настолько возмущена, значит, я ее достала. И теперь сидеть сложа руки уже не получится, надо действовать.
Я решительно зашагала к остановке и вскоре уже входила в троллейбус, который повез меня к студии.
Подойдя к ней, я увидела милицейские машины возле входа. Сердце мое сразу же дрогнуло.
«Вот оно! – подумала я. – Значит, точно случилось что-то ужасное, поэтому Полина и была так взвинчена. Но откуда у нее припухлость на щеке?»
Ответов на эти вопросы я так и не находила. И отыскать могла, только переступив порог студии. Поэтому я решительно двинулась туда.
– Нельзя, – перегородил мне дорогу высокий мужчина в милицейской форме.
– Но… Мне нужно туда. Я… Я здесь работаю… – заливаясь пунцовой краской и сгорая со стыда, пролепетала я.
– Подождите. Думаю, что сегодня работать вы все равно не будете.
– А что случилось, можно узнать?
– Вот придете завтра и все узнаете, – отрезал он.
Я потопталась немного на месте и отошла. Присев на невысокую лавочку во дворе, я решила подождать, что будет дальше.
Невдалеке стояла темно-синяя машина, по-моему, «Жигули». В ней на водительском месте сидел молодой парень. Он явно нервничал, потому что постоянно курил и поглядывал на вход в здание.
Я посидела минут двадцать и увидела, как открылась дверь, и оттуда вышла молодая девушка, показавшаяся мне знакомой.
Она нервной походкой прошла к машине, парень быстро открыл дверцу, и девушка опустилась на переднее сиденье.
– Дай мне сигареты! – резко сказала она. – Я хочу покурить спокойно.
Тут она повернулась в мою сторону, и я сразу же узнала Марину.
Она тоже заметила меня, и в глазах ее промелькнула радость.
– Ольга! – высунувшись из окна, крикнула она мне. – Ты что там сидишь, иди сюда!
Я подошла.
– Садись, садись, – торопила меня Марина, открывая заднюю дверцу.
Я села и спросила:
– Марина, что там произошло на студии?
– А ты не знаешь? – удивилась Марина. – Я же, по-моему, тебя видела сегодня? Или это было вчера? Ну, неважно! Это же черт знает что! Ты представляешь, кто-то грохнул Романа!
– Что? – у меня глаза полезли на лоб.
– Да! – возбужденно блестя глазами, сказала Марина. – Прямо в мужском сортире, представляешь? Мне, честно говоря, эту суку совсем не жалко, – наклонившись ко мне, низко проговорила она.
Сидящий за рулем парень недовольно посмотрел на Марину и сказал:
